Плот отвели от берега и плыли на расстоянии двух полетов стрелы. И безопасно, и в случае нужды легко вернуться на твердую землю. Однажды видели с дюжину кибиток, что тянулись по берегу, но степняки на них не обратили внимания. Когда проплывали мимо высокого крутого берега, из широких темных нор вылетали странные звери. Размером с крупных собак, но летающих собак невры звали кожанами, те летали только ночами, этим же яркое солнце нипочем, скользят на страшных когтистых крыльях над самой водой, хватают огромными когтями рыбу прямо из реки.
Один крылатый зверь увидел людей на бревнах, быстро помчался над водой, возле плота резко взмыл вверх, по неврам ударила волна зловония. Мелькнули горящие красные глаза нетопыря, мелкие острые зубы были свирепо оскалены.
Мрак мгновенно наложил на тетиву стрелу. Зверь завизжал яростно, понесся зигзагом, не сводя с невров нечеловеческих глаз, взмыл и растворился в синем небе.
– Понимает? – удивился Мрак. – Добро, что в Лесу зверье подурнее. А то бы наголодались наши охотники, особенно Громобой…
Он не договорил, что Громобой и так ненамного умнее зверей, на которых охотится, ибо в небе мелькнули уже три кожана – пронеслись над плотом. Таргитай подпрыгнул, когда у ног звучно что-то ляпнулось. Волна смрада стала сильнее. Он с омерзением смотрел на зеленоватое пятно, что разбрызгивалось на бревне, но в следующий момент услышал испуганный вопль Олега:
– Мрак, стреляй! Их сотни!..
Из нор вылетали все новые кожаны, воздух зарябил от множества крылатых тел. Все как один устремились к плоту, на бревна посыпались жидкие экскременты. Олег упал на колени, его выворачивало, а Мрак зло опустил лук. Стрела, которую накладывал на тетиву, без наконечника, и подшибить кожана на лету нечего и думать.
– Тарх, – крикнул он, – отводи плот от берега! Здесь утопят в дерьме.
Таргитай и сам видел, что высокая круча тянется на версты и везде источена норами. Он бросился к рулевому веслу, налег, задерживая дыхание, спросил только:
– А если опять пороги?
– Ты совсем дурак? – заорал Мрак. – Лучше разбиться, чем утонуть в дерьме!
Таргитай отчаянно заработал веслом, Мрак ухватился за древко рядом. Олег поднялся, бледный и сразу похудевший, прохрипел:
– Мы погибнем, если… Мы отравимся…
– Не надо нажираться, – прохрипел Мрак. Он свирепо орудовал веслом, тяжелый плот рывками отодвигался от берега. Над головой стоял неумолчный крик, словно сотни ножей скребли сковороды. На бревна, на головы и плечи невров беспрерывно шлепались горячие жидкие экскременты. Воздух стал плотный и удушливый.
Тело жгло, невыносимо зудело. Таргитай услышал стон, но это стонал он сам. Совсем близко дергалось лицо Мрака с оскаленными зубами. Весло шумно било по воде. Мрак прохрипел:
– Волхв, несмелому взяться негде?.. Помогай, а то в дерьме сам утоплю!
Таргитай яростно рвал весло на себя, стараясь не запрокидывать лицо, Мрак ругался, грозил кожанам, небу и земле, верещал Олег, но постепенно визг ослабел. Таргитай рискнул поднять голову, перед глазами мелькнули горящие глаза. Он ощутил слабый удар по голове, едкая вонь перехватила дыхание. Он упал, ухватившись за обожженное лицо.
– Лезь в воду, – услышал он хриплый голос. – Смой подарочки…
Он открыл глаза, успел увидеть Мрака, тот оставил руль, смотрел вслед кожанам. Плот был уже на середине реки, берег едва-едва виднелся. Тут же острая боль ожгла глаза, Таргитай взвыл, пополз на четвереньках сам не зная куда. Потом оказался в холодной воде, его трясли, волочили, больно терли, в конце концов вышвырнули вверх, где Таргитай ударился о твердое.
Он раскрыл глаза. Мрак еще плескался в воде, вцепился в веревку, его волочило за плотом. Мрак высоко вскидывал голову, скалил зубы ободряюще, набирал воздуха и рывком опускался под воду. Таргитай замер, восхищаясь оборотнем. Рядом всхлипывал Олег. Таргитай посмотрел на него, ахнул, потом не выдержал, рассмеялся.
– На себя посмотри, – огрызнулся Олег. – Это Мрак тебя отмыл! Но ты снова… Свинья дерьмо найдет.
Бревна были забрызганы зелеными, едко пахнущими экскрементами. Таргитай снова ощутил тошноту. Олег лег животом на край плота, смывал лицо. Таргитай хотел предложить вымыть плот, услышал странный шум, насторожился.
С другой стороны на плот вскарабкался Мрак. Лицо его было хмурым, в глазах – злость и отчаяние.
– Что совой о пень, – сказал он медленно, – что пнем о сову… а все сове как-то не по себе.
– Что стряслось?
– Еще не понял? Счастливец. Зря тебя отмывал, сейчас снова мыться. Начиная со штанов.
Таргитай прислушался, наконец поднял к Мраку побледневшее лицо:
– Пороги?
– Да. Эти твари нарочно отогнали нас от берега. Теперь прем посередке.
– Не успеем?
Слабый шум быстро превращался в рев. Олег наконец перестал плескаться, поднялся. Мрак развел руками, показывая, что ревет не он, даже не Таргитай играет на сопилке, кивнул. В той стороне, куда несло плот, поднималось белое облачко водяной пыли.
Мрак бросился в шалаш, спешно закрепил мешки. От оглушительного рева трясся воздух, в голове гудело, в ушах стало больно. Мрак швырнул веревку Таргитаю, сам лег на бревна и крепко ухватился за
