перекрывая шум:
-- Как жаль, что в этом городе нет ни одной знакомой девки! Такую красоту подарить некому.
-- Все еще нет девки, -- поправил Олег раздраженно. -- Размечтался.
-- Ты говоришь, -- с сомнением спросил Таргитай торговца, -- что вот эту удивительно красивую ткань... дает противный мелкий червяк?
Торговец отшатнулся.
-- Господин Алалац! Господин Алалац! Вы только послушайте, как этот варвар вас обозвал!
Хозяин, громадный и тучный мужик в цветном халате, посмотрел заплывшими глазками, оценил, взвесил, прикинул, рука его лениво шелохнулась в жесте отрицания.
-- Да что ты от дикарей хочешь?.. Здесь еще не знают, как они страусов ловят...
По дороге к журке прошли через шумное место, где продавали коней. Мрак подивился толпе: в храм столько и палками не загонишь, но когда увидел коней, смягчился. Если бы в храме продавали коней, то и там народу было бы не меньше.
Лошадник увидел дюжих варваров.
-- Эй, герои! По виду вы герои, но разве герои могут без коней?
Олег хотел пройти мимо, а Мрак почесал в затылке.
-- Верно... То на Змее, то на Рухе, а коня давно под собой не имел...
-- Всего по золотой монете за коня! Купите этого зверя с гривой! Не конь -- ветер. Если сейчас вскочить в седло, то к вечеру будете в Рашкании.
Мрак подумал, почесал голову, замедленно обратился к Олегу:
-- Нам чего надо в Рашкании?
-- Рашкании? -- переспросил Олег. -- А-а, слыхивал... Прекрасный край. И народ там замечательный.
Таргитай вытаращил глаза.
-- Когда ты успел там побывать?
-- Я там не был.
-- Откуда знаешь, что там здорово?
-- Тарх, в Рашкании нас не били, не клевали, не топтали. Что тебе еще надо?.. Нет, Мрак, нам не до Рашкании, -- закончил Олег неожиданно.
Мрак с сожалением поглядел на красавца жеребца.
-- Не пойдет.
-- Чем он плох? -- воскликнул торговец.
-- А на что мне Рашкания?
Таргитай победно поглядел на торговца: дурень не понимает таких простых вещей, вот ему уже все понятно. Тот в самом деле выглядел глупо -глаза на лбу, челюсть отвисла. Видно, дела шли плохо, ибо догнал троих варваров.
-- Но как насчет вида? С вами считаться не будут! И никто драться не захочет. Разве что такая же безконная мелочь.
Мрак круто повернулся, лицо посерело.
-- Драться не захотят? Эт ты задел за живое, мил-человек. У нас тут есть волхв, хлебом не корми -- дай кому-нибудь разбить голову. Да не мечом или секирой, а как зверь лютый -- дубиной или вовсе кулаком! Уговорил. За один золотой возьму три жеребца.
-- Да ты взгляни на коней.
Напрасно Олег и Таргитай дергали Мрака. После отчаянного торга все трое взобрались в потертые седла. Кони явно краденые: Олег обнаружил на попоне замытые следы крови. И явно не те кони, которых запрягают в телеги.
Таргитай на базаре увидел попугая.
-- Мрак, почему в нашем лесу такие не водятся?.. Эй, дядя, сколько хочешь за этого зеленого воробья?
-- Три серебряных.
-- Дорого!
-- Да, но зато он говорит.
-- А что он говорит?
Торговец оглядел Таргитая с головы до ног.
-- Он говорит: 'Ты дурак!'
Таргитай вспыхнул, оглянулся на друзей. Те нагло скалили зубы.
-- Ну, если он говорит только это, то мне хватает этих двух неумытых. Может, лучше купить этого гуся?
-- Две серебряных.
-- Ого! Вообще не говорит, только гогочет, а так дорого? Зеленый воробей хоть дураком зовет!
Торговец посмотрел на Мрак и Олега, затем на Таргитая.
-- Он не говорит, зато такое думает...
Перед входом в журку горели смоляные факелы. На двери была укреплена массивная голова зверя, невры с удивлением узнали грифона. Массивное здание вросло в землю, боковая дверь вела в подвал. Из-за двери доносились пьяные песни, веселые вопли.
Невры были еще за сотню шагов, когда дверь с грохотом распахнулась. Человек вылетел с такой силой, будто все посетители разом дали пинка.
Мрак уважительно хмыкнул, когда выброшенный тут же с воплем вскочил и ринулся обратно. Внутри шум стал сильнее, закричали новые голоса. Дверь распахнулась с еще большим грохотом, бедолага вылетел снова. На этот раз с такой силой, будто пинка дал горный хребет.
-- Есть и здесь отважные люди, -- заметил Мрак, когда человек кое-как поднялся и с боевым воплем снова исчез за дверью.
Снова был грохот, крики, треск мебели. Дверь распахнулась так, что едва не слетела с петель. Человек вылетел неврам под копыта коней. Мрак подхватил его за шиворот.
-- Эй, брешут волхвы, что Род вылепил человека из глины?
Человек с трудом держался на ногах, лицо было в крови.
-- Если из глины... то из хорошей. Здесь пьют с утра до ночи... и не размокают.
Мрак одобрительно хмыкнул:
-- Род лепил человека не из глины, волхвы брешут. Человек выкован из чести, гордости, мужества! Помочь, что ли, храброму?
-- ...и трусости, невежества, дурости, -- добавил Олег, будто вылил ведро холодной воды. -- Добрый человек, да плюнь, иди в другую корч... журку!
-- Не могу, -- ответил тот, вытирая кровавые сопли.
-- Почему?
-- Это моя журка. Я хозяин.
Мрак тут же разочарованно покачал головой.
-- А-а-а... Парни, едем дальше. Ежели тут хозяина выкидывают, то как готовят?
Если у Олега было чутье на беду, у Таргитая на девок, то Мрак привел
везде искал подобие, упрощая жизнь, так как себя называл простым и даже очень простым, в то время как Олег умело находил малейшие различия.
Перед журкой уныло ревели верблюды и ослики, густо пахло пряностями, кислым вином. Для Олега было важно, что вместо коней -- верблюды, для Мрака -- что на верблюдах ездят, как на конях, а в журке едят и пьют. Что -- неважно. Таргитай, который почитал ученость Олега, все же держался Мрака: с ним проще, а от думанья голова болит.
На крыльце упирался в перила толстыми руками тучный мужик огромного роста. Во дворе металось трое подростков, водили коней, таскали мешки. Мужик изредка взревывал густо и сипло, как медведь после весенней спячки.
Мрак хмуро оглядел неказистое здание.
-- В хорошем месте поставил хозяйство. Здесь тихо, как погляжу?
