-- Самые красивые змеи... самые ядовитые...
-- За что нас?
-- Олега спроси. Как он?
-- Он пошел через западную часть. Может быть, там меньше разбойников?
Мрак сплюнул кровью. Таргитай приподнял колени, не давая ему скатиться на холодную землю. Скрученные за спиной руки болезненно ныли.
-- Все мы разбойники... Думаю, кто-то за нами охотится.
-- Агимас?
Мрак снова сплюнул кровью. На лбу вздулась коричневая корка, он старался не двигать даже бровями, пусть кровь загустеет, закупорит ранку.
-- Чем они меня? -- осведомился он хрипло. -- Бревном?
-- Мрак, что с нами хотят делать?
-- Ты, как волхв, хочешь зреть грядущее. Подожди Олега, расскажет.
-- Думаешь, тоже приволокут?
-- Как козу на веревке.
-- Олег такой мудрый...
-- Если бы он ходил, ступая по звездам! А темные закоулки знает меньше тебя.
Заскрипела дверь. Двое дюжих стражей осторожно спустились по лестнице, еще трое внимательно глядели сверху. Обнаженные мечи блестели в их руках холодно и зло.
-- Опять есть принесли, -- пробурчал Мрак. -- И все задурно...
Страж ухмыльнулся, в черных как уголья глазах мелькнуло уважение. Острый нож блеснул коротко, Таргитай ощутил, как веревка ослабела. Второй страж грубо перевернул Мрака, ухватил за стянутые сыромятным ремнем руки. Мрак сцепил зубы, только косил глазом на лезвие ножа. Кисти распухли и посинели, еще чуть -- уже омертвели бы.
-- Скоро, -- пообещал страж зловеще. -- Принесут есть...
Только не вам -- вас отнесут крысам на корм. Поднялись по лестнице неспешно, уверенные в своих силах.
Мрак бессильно ворочался на полу, кровь с трудом пробивалась в онемевшие руки. Таргитай застонал, в синих как небо глазах заблестели слезы: в распухшие кисти будто вгоняли горячие иголки!
-- Ничо-ничо, -- выдавил Мрак сквозь зубы, -- скоро приведут Олега, пошепчет...
-- Мрак, не говори так! Олег мудрый, он придет и спасет.
Мрак поднялся на колени, с трудом встал. В темных глазах, где жизнь никогда не угасала, искорки разгорелись кровавыми огоньками.
-- А ты даже зад не сдвинешь?
-- Ну... Отсюда не выбраться, видно же.
-- Мне не видно, -- отрезал Мрак.
Таргитай вытащил дудочку, тихонько заиграл. Мрак, как волк, неслышно двигался вдоль стен, щупал, стучал, бил ногой, прислушивался. Таргитай печально следил за ожившим оборотнем, а пальцы сами перебирали лады. Мелодия зазвучала как бы сама по себе. И люди стали добрее, со всех сторон пошли к ним на помощь, стены темницы словно бы раздвинулись, даже исчезли вовсе...
Но когда Таргитай опустил дудочку и затуманенные глаза прояснились, несокрушимые стены блестели плесенью так же холодно и мертво.
За Мраком стражи явились вскоре, увели скрутив за спиной руки, копья со всех сторон. Когда пришли за Таргитаем, его только связали, а двое стражей даже не вытащили мечи из ножен. Он не боец, то ли Фагим сказал, то ли видно было по нему. Таргитай печально смотрел добрыми синими как небо глазами, детски пухлые губы обиженно кривились, вот-вот заревет.
Его привели в тот самый зал, где их вытащили из сети. Фагим был один, не считая стражей. Тех набилось столько, что Таргитай слышал их смрадное дыхание. От запаха гнилого лука и старого чеснока подташнивало.
-- Зачем вы здесь? -- потребовал Фагим.
Таргитай удивился:
-- Даже не знаете? А накинулись, как звери! Разве ж так можно?
Стражи захохотали. Человек в красном плаще ухмыльнулся.
-- В этом мире можно все. А другого нет.
-- Мы простые странники, -- объяснил Таргитай доверчиво. -- Пришли в этот Город, потому что здесь живет великий мудрец.
-- Кто? -- спросил Фагим. -- Ристальщик? Он не общается с чужаками. Вообще затворник.
-- Тогда это не Ристальщик, -- сказал Таргитай. -- Наш мудрец добрый...
Фагим ухмыльнулся еще шире.
-- Ристальщик -- сама доброта. Я сам видел, как он однажды, гуляя по своему саду, увидел ядовитую змею. Другой бы что сделал? Хвать палку, шарах бедолагу по голове! А этот пожалел, поддел палкой и осторожненько перекинул через забор к соседу.
Таргитай с сомнением покачал головой.
-- Не знаю. К тому же нашего мудреца зовут не Ристальщик, а Аристей.
Человек в красном пласте, отвернувшись, подал знак дюжему гиганту, полуголому, прикрытому лишь широким кожаным передником. Тот уже раздувал огонь в жаровне. Жуткого вида клещи начали накаляться.
Таргитая пробрала дрожь, несмотря на горячий воздух. За его спиной двое стражей переговаривались вполголоса:
-- Эт какой Аристей? Что в башне на краю Города?
-- В какой из них?
-- Да самой старой. Вот-вот рассыплется. Мимо идешь и колени трясутся.
-- А что от дурня-варвара ждать? Для них и зтот бродяга мудрец.
-- Хотел бы я услышать, что такой мудрец... га-га-га!... изречет этим дикарям! Однажды, своими ушами слышал, он такое сказал, когда спьяну наступил на грабли...
Когда палач взял раскаленные клещи, Фагим повернулся к Таргитаю и сказал совсем другим тоном:
-- А теперь ты скажешь, зачем приехал в наш Город на самом деле. Почему тремя грязными варварами интересуется сам... бог Маржель!
-- Бог Маржель? -- переспросил Таргитай. -- Это кто?
Фагим покачал головой. В глазах было странное выражение.
-- Если бы я не знал мощь Маржеля, подумал бы, что бессмертный бог, которого страшатся даже боги... все боги!... вас опасается.
Таргитай выныривал из красной боли долго и мучительно. Когда наконец перед глазами появились мокрые камни, он еще долго лежал бездумно, желая только умереть.
Сначала холод остудил истерзанное тело, затем прошла дрожь. Таргитай застонал, из закушенной губы пошла кровь. Стонала и плакала каждая жилка. Пахло паленым. Он уже узнавал запах своей плоти.
Очень медленно, преодолевая нечеловеческую боль, он дотянулся до сопилки. Она все так же незаметненько лежала в углу, где выронил, когда его тащили на пытку.
Разбитые губы не слушались. Изувеченные пальцы отказывались перебирать лады. Он пробовал дуть уголком рта, морщился, слыша унылый собачий вой, потом как-то приловчился, песня пошла складываться печальная, как и многие его песни, а потом он и сам перестал вслушиваться. Снова играло и пело то, что жило в нем. Иногда он грезил, что это дает знать солнечная капля крови Рода, но помалкивал: опять засмеют! К тому же частица Рода есть в каждом, даже в Олеге и Мраке, но если Мрак терпит его песни, ему даже нравится, то Олег сердится.
Мрака вбросили с размаха. Таргитай едва успел вытянуть руки, подхватил. Стражи злорадно захохотали, когда рухнул под тяжестью искалеченного пленника. Дверь с грохотом захлопнулась, лязгнул засов.
Таргитай выполз из-под тяжелого как гора Мрака. Ладони были липкими от крови. Мрак тяжело дышал, из разбитого рта струйкой текла алая кровь с темными сгустками. Один глаз закрыл кровоподтек с синими разводами, веко другого распухло.
Губы Мрака шелохнулись. Таргитай подставил ухо.
