Все трое обедали уже неспешно, первый голод утолили, под столом тесно от костей, отяжелевшие собаки смотрят с ужасом, а гости все едят и едят. Им подают все горячее, исходящее вкусным паром, эти хищные люди вгрызаются в сочные ломти мяса, брызгает восхитительный, с ума сводящий сок, и когда под стол летела очередная кость с лохмотьями еще горячего мяса, собаки хватали ее на лету, хотя хватать становилось все труднее.
За соседним столом обедали двое простых селян. В неглубоких мисках плескалась жидкая похлебка, оба уныло сербали, заедали черным ноздреватым хлебом, плохо пропеченным и подгорелым. На обилие стола лесных людей косились с завистью и боязнью.
Один смотрел в свою тарелку все с большим отвращением. Наконец повернулся к лохматым гостям, сказал в пространство, ни к кому не обращаясь:
– Кто добро творит, тому бог отплатит.
Мрак изумился:
– Да ну?
– Точно, – ответил мужик, обрадованный, что с ним заговорили, – бог знает все!
Мрак повернулся к Таргитаю, потряс за шиворот:
– Ты слышал?
– Мрак… – просипел тот полузадушенный, – кому ты веришь?
– Народу, – буркнул Мрак. – Народу! Когда больше верить некому… Когда умники довели нас до разора… ну, почти, когда не знаем, куда идти, кого еще слушать, как не простой народ?
Олег хмурился, ел молча, теперь еще и запивал каждый глоток сперва квасом, а потом кислым вином. Таргитай съежился, ел тихо, даже не чавкал. Похоже, Мрак на него смотрит, когда говорит про умников. Мужик поболтал ложкой в опустевшей миске, сказал намекающе:
– За голодного бог заплатит.
Мрак с усмешкой оглянулся на Тарха:
– Да? Но только не наш.
– У бога всего много, – сказал селянин наставительно.
– Да? Но только не у нашего. Разве что дуда…
Селянин вскинул брови:
– Богохульники! Бог все слышит. И все зрит!
– Это верно, – согласился Мрак. – Только наш бог слаб глазами: через хлеб да за пирог! Значит, что-то не замечает…
– Богохульник, – повторил селянин уже с неуверенностью в голосе. – Если бог чего-то не замечает, так надо. Богу закон не писан!
– Это верно, – согласился Мрак. – Наш бог на трех свиней корму не разделит… Эй, хозяин! Угости и этого. За наш счет. Может быть, будущего пророка от голодной смерти спасаем.
За окном послышались стук копыт и голоса. Хозяин, что лично следил, как гостям подают зажаренных гусей, исчез, а вскоре трое услышали такой сладкий голос, что даже не поверили, что этот мужик только что ржал как конь, сопел и чесался спиной о косяк так, что трясло всю стену.
– Непростая свинья пожаловала, – буркнул Мрак.
Олег красиво обгрызал крыло, бросил с усмешкой:
– Неужто еще один бог?
Таргитай съежился, стал горбатеньким, даже плечи сузились, а гусиную лапку держал двумя руками так, словно ее вот-вот отнимут.
– С нами бог, – пробасил Мрак с набитым ртом, – так кто же против нас?
Слышно, как по двору скачут, на крыльце топало, будто ступал конь. Олег хотел сказать, что зачем же так сразу, как будто обязательно против, а может, просто гости, не все же лезут в драку, есть же на свете и мудрые, что путешествуют мирно, раздумчиво, неспешно…
В распахнутую дверь взъехал на рослом коне, пригнувшись под притолокой, крупный широкий мужчина в боевых доспехах, в шлеме. Лицо немолодое, мясистое, седые усы падают на грудь, но раздвоенный подбородок чист, если не считать узкого шрама. Налитыми кровью глазами окинул всех в корчме, заорал зычно, даже в седле привстал, глаза выкатил:
– Освободить столы!.. Быстро!..
Хозяин выбежал навстречу, чересчур суетливый, кланяющийся, замахал помощникам, те со страху вовсе скрылись на кухне. Хозяин указал на полупустое помещение:
– Сейчас вытрем столы, все уберем!.. Если надо, еще стол поставим.
Грузный мужчина, воевода по замашкам, выкатил глаза еще больше, мясистое лицо пугающе налилось темной кровью, а заорал так, что раздулся, как петух:
– Всех убрать!.. Сейчас здесь будет княгиня с ее людьми!
– Да-да, – согласился хозяин торопливо. – Как изволите!
– Быстро!!!
За соседними с неврами столами быстро вскакивали, кто-то хватал недоеденное, кто-то спешил убраться первым, загремела перевернутая лавка. Конь воеводы рвал удила и помахивал хвостом, надменный и
