Олег подпрыгнул:
– Да когда же это было?
Громобой наморщил лоб, совсем как Боромир.
– Рази упомнишь?.. Давно. Боромир тогда еще не был волхвом. Аль уже был?.. Не помню. Когда я воротился от великанов, помню, дубок тогда на околице рос. Я на него палицу железную повесил, а ты заорал, что поломаю молодое деревцо.
Олег смотрел непонимающе:
– Железную?.. Откуда о нем слышали, ежели, кроме деревьев, ничего не зрели? Вам и камень в диковину!
Громобой почесал в затылке:
– А рази я не говорил?.. С неба сколько хошь сыплется. Хоть дупой ешь. Из него и делали секиры, топоры, ножи…
– Небесное железо? – пробормотал Олег. – Я слыхивал о нем, но не думал… что оно так часто.
– Поживи с мое, – буркнул Громобой. – Дюжину раз находил! Раза два чуть по голове не шарахнуло, а однажды суму с харчами вдрызг… Если от зверей и убережешься, то уж камнем с неба все одно когда- нибудь прибьет.
Челюсть Мрака отвисла до пола. Глаза стали как у совы, да не простой, а которая увидела мышь размером с зайца. Таргитай непонимающе смотрел то на одного, то на другого, Олег сказал с горечью:
– Брали, что само на голову падает? Этого самого железа в наших болотах в сто раз больше, чем на небе! Но это ж нагнуться, спинку утрудить. А ты зверя прибил, палицу повесил на дубок и забыл о нем! Пока дубок не вымахал до небес, а палица не оказалась так высоко, что… А копье ты, случаем, не забыл в этом дубке?
Громобой сокрушенно покрутил головой.
– Всего рази упомнишь? На то ты и волхв, чтобы помнить больше. А мое дело телячье: наелся – и в хлев. Помахался с великанами – снова в родное дупло. Живу-поживаю, добро наживаю. Пришла новая беда – опять вылез. Побил – снова в теплое.
Мрак и Таргитай стояли с челюстями, отвисшими до поясов. Олег спросил все еще дрожащим голосом:
– Боромир… Ты ходил с бронзовыми подошвами. Громобой знает, что такое телячье, ты бывал в горах… Значит, вы сами выходили из Леса?
Боромир в затруднении посмотрел на Громобоя, но тот с сопением вдевал костяную иголку в щель на ременной пряжке.
– Да не было тогда нынешнего Леса, – ответил Боромир досадливо. – Было другое… Уже не помню, много воды утекло… Настоящей воды, она бежала реками со Льда. Лед отодвигался, таял, а за ним оставались Болота.
– Что за Лед? – переспросил Олег. – Я о нем не читал, но что-то слышал.
– А хрен его знает. По земле отползала льдинка версты в две толщиной, а вширь и длину я не мерил. Может быть, она покрывала весь белый свет?.. Так вот шли мы через Болото, что оставалось за Льдом, а когда отыскали малость сухое… нет, не сухое, а хоть твердое место, остановились. Вскоре вокруг выросли деревья, а потом нарос даже Лес. Тогда дрались часто: на белом свете людей было мало, а зверья и чудищ много. Все лезли на сухое, приходилось по башке и в Болото. Много наших полегло, порой такое вылезало…
Он помрачнел, голос прервался. Громобой поднял голову, сказал утешающе:
– Ничо-ничо!.. Когда Первоболото подсохло, островков появилось много. Нам стало полегче. А теперь от Праболота пятнышки, все занято нашим родным Лесом.
Олег прислушался к шумным голосам за стеной, поспешно прервал:
– Лес, в свою очередь, уступает Степи. А в Степи – хищные, жадные народы. Злые и беспощадные. Они хлынут как морские волны!
Громобой поднял голову, мирно сказал:
– Хлынут, тогда и вылезем. Впервой, что ли?
Олег оглянулся на друзей. Он чувствовал злость и отчаяние. Трудно свыкнуться с мыслью, что эти грубые неопрятные мужики что-то знают и что-то могут, но в голове начали появляться картинки детства, когда видел или слышал непонятное. Да, били страшных чудовищ, когда те крали девок – те уходят далеко за ягодами и грибами, но затем почему-то замирали, как мухи зимой. Снова в теплое дупло, снова жить- поживать да добро наживать… Какое добро наживешь в дремучем лесу? Когда приходила новая беда, снова вылезали, творили подвиги, чудеса… и снова в дупло.
Мрак прокашлялся, очищая горло:
– Великаны, Змеи, Кощеи – что, простое бесхитростное зверье. А сейчас прут люди – самое злое, хищное, подлое. Новые люди! А чем новее, тем подлее.
Боромир с удивлением перевел взор на оборотня.
– Ты знаешь даже такое?
– Боромир! Тот, кто вылез из дупла и хоть раз обошел вокруг дуба, уже умнее того, кто не вылезал.
Боромир хлопнул себя по коленям, с кряхтением поднялся.
– Добро. Передохните малость, а мы порешим вашу долю. Громобой, скажи людям, что изречем завтра утром.
