ГЛАВА 17
Вблизи оранжевая башня выглядела обугленной, как головешка. Окровавленные трупы закрывали желтый песок, всюду лежали почерневшие трупы коней и чудовищ – крылатых, чешуйчатых, усеянных шипами. Вокруг башни темнели выжженные пятна костров, в иных еще багровели угли.
Мрак на бегу крикнул:
– Старик, а какой дал бой!
– Они в башне, – закричал Таргитай. – Могли убить!
Когда осталось около сотни шагов, из разбитого входа, где раньше были массивные двери, вышел и остановился, загородив проход, рослый человек в пурпурном плаще поверх доспехов. Его лицо закрыто шлемом из зеленоватой бронзы. Агимас!
За Агимасом вышли и стали в ряд широкие в плечах лучники, наложили стрелы. Агимас медленно потащил из ножен длинный прямой меч. Голос из-под стальной маски прозвучал с глухой издевкой:
– Я не гонялся за вами, как то дурачье. Вы сами пришли ко мне. Здесь и останетесь.
Мрак на бегу выхватил секиру. Таргитай тащил и не мог выдернуть на ходу Меч, вынужденно остановился, передвинул перевязь, потащил из ножен оружие бога войны. Лиска обнажила меч.
Олег закричал нетерпеливо:
– Некогда!
Не сбавляя бега, потряс над головой сжатыми кулаками. Страшно загремело, из потемневшего неба ослепительно блеснули ветвистые, как оленьи рога, молнии. Земля качнулась, по сухой, как камни, земле пробежала быстро расширяющаяся трещина.
Агимас страшно вскрикнул. Извилистая трещина как ящерица пробежала у его ног. Земля обрушилась, Агимас взмахнул руками и пропал в расщелине. Из лучников двое успели попятиться к двери башни, остальные исчезли. Из глубины вылетели языки багрового огня, синий дым, пахнуло сухим жаром. Башня оказалась на самом краю обрыва, стала медленно наклоняться.
Олег выкрикнул что-то сорванным голосом, бег не сбавил, несся к краю провала. Языки огня стали желтыми, оранжевыми, дым истончился. Жар превратился в невыносимый зной, воздух начал колебаться.
Олег крикнул снова, почти у края. Земля дрогнула еще, стены провала поползли навстречу друг другу. Огонь уже стал почти белым, края черными, плавились, как воск. Олег с силой оттолкнулся, взлетел над пышущим жаром провалом. Его на миг охватило пламя, а Таргитай в страхе крикнул в спину Мраку:
– Он волхв, а нам штаны спалит!
– Ты не прыгал через костер на Купалу? – крикнул Мрак яростно.
– Я прыгал… сбоку.
Они добежали в тот миг, когда края со стуком сомкнулись. Мрак успел прыгнуть, а Таргитай от толчка покатился, заорал, коснувшись места, где расплавленные края спеклись в целое, выдавив наверх, как гнилой гной, безобразный, налитый жаром шрам.
Лиска тоже не удержалась, но вскочила сразу, перекувырнувшись через голову, догнала и опередила Мрака. Олег прямо с прыжка оказался в дверном проеме, исчез, не оглядываясь. Из-за башни выбежали два быстроногих стража в легких накидках, юркие, и оба держали тонкие кривые мечи. Мрак остановился, не хотел оставлять врагов за спиной, взмахнул раз, взмахнул другой, сделал ложный выпад, тут же широкое лезвие обагрилось кровью.
Лиска и Таргитай вбежали в башню, когда Мрак уже мчался по каменным ступеням винтовой лестницы, а сапоги Олега вовсе мелькнули вверху и пропали за поворотом.
Таргитай сжал зубы и с потемневшим лицом выдернул из ножен Меч. Лиска выхватила меч, их опередил Олег: из груди вырвалась слепящая молния – даже не огненный меч, а блистающее жаром раскаленное копье!
Стражи исчезли без крика. В воздухе остался запах горелого мяса, жар стал нестерпимым. Со всех сторон раздавались крики, блистали мечи и слышался топот множества ног и копыт, но загораживать путь чужакам решались немногие. У вывороченных ворот пахло не только гарью, но и жуткой смесью магических снадобий. На пороге лежали полуголые слуги Гольша. Изрубленные на куски, но крови не было. От трупов нападавших остался только запах.
Мрак бросился к лестнице, но опять Олег опередил: понесся гигантскими прыжками, перепрыгивая через три ступени. Вокруг него блистали синеватые искорки, а впереди выстреливались крохотные стрелы белого огня. Мрак и Таргитай бежали следом плечом к плечу, отбросив к стене разъяренную Лиску.
Олег двигался как раскаленная добела глыба металла: сыпал искрами, исходил жаром. Враги исчезали без следа, а кто успевал увернуться – падали обугленными факелами. В него пускали стрелы, метали дротики, швыряли ножи и булавы – оружие исчезало с сухими хлопками, рассыпая гаснущие искры.
Мрак матерился: разошедшийся волхв сметает все, самому бы не попасть под руку, зашибет – не поморщится, вон глаза налились кровью, как у лося в весенний гон, никогда бы не подумал! Дудошник не лучше: озверел, вместо Меча теперь блистает сверкающая стена стали, пчела не пролетит, чтобы не обрубили задницу с ядом. Идет как по бойне, кровь плещет на стены ведрами, ноги скользят по мокрому. Мрак заморился переступать через трупы, еще не успел даже замахнуться, не то что шарахнуть – такое впервой!
Лиска не отрывала взгляда от грозного, как бог, Олега. Он словно бы раздался в плечах, глаза сверкают как две звезды – зеленые, смертоносные. Стража, набегавшая сверху, либо рассыпалась в песок, либо вспыхивала ярким пламенем, тут же растворяясь в воздухе, не оставляя даже привычного запаха горелого мяса.
Ворвались на верхнюю площадку, смели с разбега еще троих. Возле главной двери загораживали вход два ярко-красных гиганта с такими же красными мечами. Закованные в красные доспехи цвета свежепролитой крови, в красной одежде, с красными лицами. Запыхавшийся Таргитай взглянул на них, отшатнулся: даже глаза кроваво-красные, а зрачки горят оранжевым!
