Из тьмы донесся хрип. Встревоженный Олег на ощупь пробрался, наткнулся на неподвижное тело. В страхе ощупал лицо, пальцы провалились в мокрую ямку раскрытого рта. Таргитай бесстыдно спал, разбросав руки.
– Кузнечики, – послышался сзади тихий голосок.
Олег резко повернулся. Во тьме белело, как осыпанное мукой, лицо Лиски. В ночи звучали трели крохотных музыкантов, значит – зелень близко. Олег взял ее за руку, потащил наверх.
В десятке шагов земля перестала подниматься, зашелестела трава. Олег сел, не решаясь идти дальше. Лиску трясло, вода с нее бежала ручьями, Олег уже чувствовал себя сухим.
Мрак вернулся с Таргитаем. Певец зевал, тер кулаками глаза. Мрак сказал раздраженно:
– Жабы в траве скачут да кузнечики верещат, как стадо маленьких таргитаев. Но зверья вроде бы нет.
– Значит, можно спать, – рассудил Таргитай, – никто не нападет.
– Зверь может переплыть, – возразил Мрак. – Ты спал дольше всех, посторожишь. А мы дождемся утра.
– Костер бы…
– Ни одного сухого стебля! Чудно это. Ладно, утром разберемся со всеми чудесами.
Таргитай слабо взмолился:
– Поесть бы!..
– Опять? Ты даже во сне ел.
– От волнения восхотелось есть еще больше! Олег, сотвори еду! Как Гольш. Жареного поросенка, печеного кабанчика, индюка с запеченными яйцами…
– Убью! – пригрозил Мрак.
– Уже молчу, – поспешно сказал Таргитай. – Но ежели не может придумать еду, как великий маг Гольш, то пускай хотя бы сопрет.
– Красть нехорошо, – сказал Олег с укором.
– А ежели у кагана? Мы его, может быть, от гадкой смерти спасем. От обжорства мрут, сам знаешь, как и от голода!
– Он знает, – подтвердил Мрак саркастически. – Смерть от обжорства вряд ли может быть гадкой.
В оранжевом свете луны возникла рослая женщина. Таргитай ощутил прикосновение теплых женских рук. Сладкое тепло залило с головы до пят. Он плотнее зажмурился, не желая терять сладкий сон. Под утро всегда возникали девки: теплые, ласковые, послушные.
– Тарх, – послышался над ним странно знакомый голос. – Тарх, проснись.
Таргитай изумленно протер кулаками глаза. На него с едва заметной улыбкой смотрела Дана – молодая женщина, которую повстречали на Данапре, реке Даны, на порогах! Речная богиня, бессмертная владычица исполинской реки!
– Здорово, – сказал он ошарашенно, – как ты здесь очутилась? Я думал, ты как коза на веревке в своей речке.
Дана ответила негромко:
– Я в своей реке. Поднимайся, я кое-что покажу. Никто из смертных не видел еще. Да и бессмертные…
Олег и Лиска тихо сопели, крепко обхватив друг друга. Мрак спал сидя, наклонившись и обняв согнутые ноги. Секира стояла меж колен, оттянув вверх щеку. Мохнатая бабочка пыталась сесть на взъерошенные волосы, суетливо подпрыгивала.
– Не проснутся до утра, – заверила Дана. – Пойдем.
Таргитай нерешительно поднялся, побрел за речной богиней. Он чувствовал себя обманутым и униженным. С губ сорвалось горькое:
– Чертов пустынник!.. Все-таки надул.
– В чем?
– Должен был забросить в Гиперборею!
Из лунного света выступила массивная скала. Щель зазывно чернела, а при их приближении приглашающе раздвинулась. Слабо освещенные ступеньки круто повели вниз, в подземелье.
Дана равнодушно пожала плечами:
– Разве обманул?.. В дальних странах смертные, да и бессмертные тоже, кличут этот край Гипербореей.
Олег и Лиска проснулись от ругани Мрака. Красный от гнева, он бегал взад-вперед – островок оказался с большую полянку, секира блестела, как и оскаленные зубы.
Олег быстро огляделся, сказал торопливо:
– Не ори. Непонятно как, но этот островок мы посещали.
– Откуда ты знаешь? – огрызнулся Мрак затравленно. – Они как блохи на одном псе!
Лиска смотрела на волхва с ожиданием. Олег, чувствуя, как в желудке все завязывается в тугой узел,
