Она улыбнулась, ослепительно красивая, прекрасно понимающая, что она – самая-самая.
Да, подумал я, совсем недавно талантливый человек мог всю жизнь прожить где-то в глухой деревне, никто о нем не узнал бы. Теперь же с этим Инетом, вэбкамерами и тотальным наблюдением ни один красивый, талантливый или просто сильный не бывает упущен. Это раньше требовалось волшебное зеркальце, чтобы спросить: а кто, дескать, на свете всех милее, а сейчас эта красотка и так знает, а если зеркальце начнет болтать, скажет ему: заткнись, я просто причесаться подошла…
И все-таки, сказало во мне что-то, ты не самая-самая. Та змея, что предала меня, даст тебе немало очков вперед. Не сто, конечно, но в ней есть то, чего в тебе, чудо-капитан, нет…
Мы вернулись в ту комнату, где я очнулся. Джессика, если я не перепутал ее имя, сказала негромко:
– Если вы пленник, то… не знаю. По-моему, пленных королей сопровождали с меньшим почетом.
Я отмахнулся.
– Какая разница Наполеону, на каком корабле везли на Эльбу?
– Император вернулся, – ответила она. Ее красивые глаза, такие обычно бывают без тени мысли, смотрели с глубоким участием и симпатией. – Прошел победным маршем, занял Францию и разбил врагов. И, как я помню из истории, только предательство и грубейшая ошибка одного из его недалеких маршалов позволила коалиции держав победить его под Ватерлоо… Просто постарайтесь не делать ошибок.
– Спасибо, – ответил я. – Постараюсь.
– Если что потребуется, – сказала она, – у вас на столе телефон.
– А что мне может потребоваться… вернее, что позволено?
Полные сочные губы слегка раздвинулись.
– Все… кроме побега. Этого я не допущу.
– Спасибо, – поблагодарил я снова. – Тогда пока ничего не требуется.
Она пошла к дверям, на пороге обернулась и сказала негромко:
– От вас зависит, куда повернет корабль. На остров Эльба или в прекрасную Францию к славе и венцу императора!
Я остался сам с собой, единственным и неповторимым. Который, оказывается, похож еще и на императора в изгнании. И, ессно, с императором пойдут не только его маршалы, но все эти красотки, умные и просто красивые… Хотя, наверное, на этом корабле все умные. Мощи и денег инфистов вполне, вполне, чтобы выловить потенциально умную красотку даже в каком-нибудь Мухосранске, привезти, помыть, одеть, дать образование…
Кристина чем-то похожа на этого элегантного капитана. Уверен, что когда Джессика разденется… а к этому идет, у нее форма груди окажется абсолютно такой же, с точно таким же диаметром розового соска. То ли в этом году мода именно на такие, то ли абсолютно верно просчитаны мои вкусы…
Довольно, напомнил я себе рассерженно, Кристину пора забыть. Постараться забыть. Мало ли, что половина…
Интересно, все ли снимки у них есть, мелькнула мысль. Наверное, абсолютно все. Хотя, когда ходили в Соколиный бор на пляж, я выбрал низкое место, чуть ли не яму, никаким длиннофокусным объективом не достать издали. А со спутника фотографии все еще грешат качеством.
Телефон затрещал. Я инстинктивно поднялся, потом раздумал и снова брякнулся на диван. Какого черта, это же внутренняя связь. А здесь все – одна команда, мне объяснили ясно. Чтобы не рыпался, не надеялся расколоть, посеять недоверие. Это вначале разыгрывали почти вражду, известный прием.
В дверь постучали. Я громко сказал:
– Открыто!
Вошла Джессика, смотреть на нее наслаждение, у нее не только ноги от челюсти, но и пышные груди прямо от подбородка. Никакой йог не удержит взгляд, то и дело сползающий с ее лица на эти формы.
– Гонг, – сказала она. Улыбнулась, объяснила: – Гонг к переодеванию, а сам обед через пятнадцать минут. Вы чего в темноте?
– Это не темнота, а полумрак, – обронил я. – Мне переодевание не грозит… так чем же занять эти четверть часа?
Она прямо посмотрела мне в глаза и ответила тихо:
– Чем только возжелаете.
Ее руки поднялись, пальцы коснулись кнопок на блузке. Одно движение, и я увижу ее изумительную фигуру уже не просто в наготе, она и сейчас почти нагая, но, сняв одежку, она перешагнет некий порог.
– Хорошо быть инфистом, – сказал я бодро. – Как думаете?
Ее пальцы все еще держались за края блузки, готовые рвануть в стороны, но глаза заискрились смехом, она откинула голову, переводя мое внимание на пышный каскад ее пепельных волос.
– Инфистов много, – проговорила она задорно. – Но император – один!
– Император, – пробормотал я. – День назад мне предлагали титул Верховного Мага… Не знаете, что выше?
Она спросила живо:
– А сами вы что предпочитаете?
