арке какого-то зажиточного дома. Вскоре появился хмурый сторож и пригрозил спустить на незнакомца собак, если тот не уберется. Высокий перешел на другую сторону улицы и притаился за полуобрушившейся колонной, украшавшей угол дома, небезуспешно пытаясь слиться с ней.
На площади обозначилось некоторое оживление: из дверей маленькой таверны «Бык и кольцо» появилась парочка ранних пташек. Странные создания, издалека напоминавшие обычных гулящих девиц средней руки, о чем-то взахлеб щебетали, хихикали и передавали друг другу кулек с вишнями. Им повезло – довольно скоро на Птичник пожаловал старавшийся держаться в тени и жмущийся к стенам тип туранского обличья и явно купеческого сословия. Жестами подозвал «цыплят» к себе, о чем-то тихо заговорил, те кивнули и невозмутимо отправились вслед за покупателем, продолжая болтать и смеяться.
Поднадзорный Шеллы дернулся, мотнув головой, выбрался из своего закутка и сделал шаг к площади. Вдоль проулка загрохотала тележка продавца фруктов, незнакомец мгновенно скрылся в неглубокой стенной нише.
Обитатели (или обитательницы?) Птичника один за другим появлялись на свет. Кто-то уходил бродить по окрестным улицам, кто-то оставался дожидаться случая на площади. Время от времени наведывались клиенты, уводя приглянувшихся «курочек» с собой или скрываясь за дверями «Быка и кольца». Шелла без труда вычислила местных «хозяек», распоряжавшихся на площади, мысленно отделив тех, кто командует и получает деньги, от тех, кто находится в подчинении. Знакомое распределение ролей – точно также охотятся на своих жертв уличные проститутки.
Знакомый незнакомец продолжал подпирать стены. Похоже, он пришел сюда впервые и никак не мог набраться духа, дабы приблизиться к коварному Птичнику. Шелла не знала, что делать – продолжать выслеживать или уйти? Какая ей разница, знает она этого человека или нет? Если знает, ей же выйдет хуже – никто не хочет, чтобы его застукали во время охоты на «цыплят». К тому же у Шеллы (то есть Ши!) полно собственных забот. Да, надо уходить. Что торчать здесь без толку?
За Шеллу решил случай. К колебавшемуся неизвестному в зеленоватом плаще приблизилась одна из «курочек» – юная белокурая особа в голубой разлетающейся тунике, позвякивающая сверкающими фальшивым золотом сережками, браслетами и ожерельями. Заговорила, хотя ей не ответили. Игриво положила узкую ладонь на сгиб руки незнакомца. Тот сделал движение, будто собирался резко оттолкнуть навязчивого «цыпленка». Парень в обличье девицы ловко увернулся, продолжая настаивать и пальчиком маня возможного клиента за собой. Человек в зеленом плаще огрызнулся, однако как-то неуверенно.
И тут Шелла неприлично открыла рот. Она узнала голос. Она еще надеялась, что ошиблась, но незнакомец обменялся с «курочкой» несколькими фразами, и последние сомнения растаяли утренним туманом.
Блондинка в голубом рассыпчато-звонко засмеялась и взяла узнанного Шеллой человека под руку. Он послушно поплелся за жизнерадостной «курочкой» – точно бык на заклание. Парочка миновала Птичник и направилась вверх по Лошадиной улице. «Цыпленок», видимо, имел неподалеку собственное пристанище, куда приглашал своих мимолетных знакомых.
Они ушли.
Шелле пришлось злобно укусить себя за кончик языка, прогоняя тяжелое оцепенение, вроде того, что охватывает слишком долго пробывшего на солнце человека. Сорвавшись с места, она неуклюже побежала прочь от Птичника, к родному кварталу Нарикано.
Возле Каменного рынка Шелле пришла в голову одна догадка, от которой девушку, некогда являвшуюся Ши Шеламом, бросило в холод и жар одновременно. Остро захотелось присесть и выпить чего-нибудь прохладного. Шелла огляделась, увидела вывеску знакомой таверны, зашла и упала на свободную скамью. Ее колотила мелкая дрожь и она едва не выронила принесенную ей кружку белого шемского.
Потому неудивительно, что, когда ей на плечо легла чья-то тяжелая рука, Шелла подпрыгнула и взвизгнула, да так, что посетители за соседними столами оглянулись.
– Нет.
– Да брось ты! Тебе чего, деньги не нужны?
– Нужны. Но сейчас я тороплюсь.
– Значит, обернешься по-быстрому и побежишь дальше. Договорились?
– Я же сказала – нет, нет и нет! Отвали!
– Зря ты так, детка. Люди, можно сказать, к тебе со всей душой, а ты грубишь… Ладно, не хочешь по- хорошему, придется по-плохому. Не передумала?
Любой житель Шадизара не раз созерцал подобную ситуацию: двое-трое парней (из тех, что самоуверенно полагают себя крупной рыбой в мелком озерце) начинают упорно приставать к приглянувшейся им девице легкого поведения. Далее следует легкая перепалка, в которую окружающие не вмешиваются, с интересом заключая пари, кто одержит верх. Как правило, девица, покапризничав для виду, сдается и удаляется вместе со своими новыми приятелями.
Видеть со стороны, как выяснилось, это одно. Оказаться же на месте помянутой девицы – совсем другое…
Ши слишком поздно сообразил, что громоздит ошибку на ошибку. Не стоило огрызаться, проще было для виду согласиться, выйти на улицу и там попытаться удрать. Для человека, с детства назубок изучившего закоулки и проходные дворы торгового квартала Сахиль, это не составило бы особой трудности. Вместо этого он имел глупость разозлить привязавшихся к Шелле типов.
Ухудшало дело то обстоятельство, что Ши неплохо знал эту мрачноватого вида парочку. Акчи Рохля когда-то проиграл воришке кругленькую сумму в двадцать туранских империалов, а Стикки, неизвестно почему заработавший прозвище «Брешущий Пес», не раз наведывался в таверну «Уютная нора». Наведывался не просто так, посидеть за кружечкой Лорниного пива, но сопровождая своего грозного покровителя.
Рохля и Брешущий Пес ходили в своре костоломов Кодо. Попытка договориться с этими людьми заранее обречена на провал. Тем более – принимая во внимание различные гадости, в запальчивости брякнутые Ши.
Остается одно: бежать. Бежать как можно быстрее.
– Значит, не передумала? – уточнил Акчи Рохля. Шелла упрямо мотнула головой. – Что ж, тогда пойдем, прогуляемся. Давай-давай, шевелись, красотка.
Он цепко сгреб упрямую девицу за ворот платья… вернее, попытался сгрести, ибо девчонка стремительно крутанулась на скамье и с размаху врезала обеими ногами Рохле по лодыжке. Громила качнулся, теряя равновесие, и оттого не успел уклониться от предельно точно запущенного ему в голову увесистого кувшина. В сосуде еще оставалось вино, радостно брызнувшее во все стороны вперемешку с черепками. Рохля шатнулся и грузно осел на пол.
Расправа чернявой девицы с Акчи вызвала в таверне одобряющий гомон и свист. Не дожидаясь, пока ее поймает опешивший Стикки, Шелла птичкой взлетела на стол, сжалась в комок и прыгнула, надеясь на шальную удачу и целя ступней в голову противнику. Раздался треск рвущейся ткани (Ши забыл, что в узком платье особо не попрыгаешь), но маневр увенчался успехом: плетеная сандалия врезалась Брешущему Псу в лоб. Шелла-Ши тихо взвыла – показалось, что она пытается бить каменную стену. Однако Стикки в замешательстве отступил, открывая ей путь к бегству, в таверне возникла суматоха и девушка беспрепятственно помчалась к выходу, перевернув по пути несколько скамей и опрокинув подвернувшиеся под руку тарелки и кувшины. Брешущий Пес бросился за ней, но поскользнулся на разлитом вине.
Она уже считала себя в безопасности, когда врезалась в кого-то огромного, загородившего весь дверной проем. Шелла метнулась вправо-влево, вспоминая, где тут черный ход, и тут ее схватили за руку, умелым движением вывернув кисть назад. Шелла завопила, брыкаясь и отбиваясь свободной левой рукой, но второй рывок, грозивший оставить ее с переломанным запястьем, вынудил девушку замереть неподвижно. Высказывать недовольство она могла только яростным шипением сквозь зубы.
– Что происходит? – спокойно осведомился человек, поймавший Шеллу. Рохля с помощью приятеля и зрителей поднялся на ноги, хрюкнул и разъяренным кабаном попер на оскорбившую его девчонку. – Акчи, угомонись. Нечего затевать драку из-за пустяка. Идем.
Тут Шелла догадалась повернуть голову и посмотреть, кто же, собственно, помешал ей сбежать. Увидев, сглотнула и невольно сжалась в комочек.
Кодо собственной персоной. Можно было догадаться: раз его верные прихвостни тут, значит, и хозяин
