нельзя ли ему пройтись с нами. Хочет посмотреть на город и в особенности – на гномский квартал. Чем-то эти приплюснутые уродцы его крайне заинтересовали. Мы сводили месьора Леука к Чамгану, он постоял, поглядел на стену и ворота, прошелся с нами по окрестным лавкам. Даже купил для Кэрли вон ту побрякушку, – Хисс показал на золотой браслет в виде ящерицы, украшавший левое запястье его подружки.
Он остановился передохнуть и глотнуть вина. Кэрли пошевелилась на подстилке, ее взгляд стал осмысленнее.
– Мы уже собирались распрощаться и разойтись, как откуда-то с небес свалилось это зубастое чучело, – Хисса передернуло. – С тех пор, как я видел его в последний раз, оно вымахало втрое и отнюдь не стало привлекательнее. Зверюга пролетела над лавками, сорвала с одной вывеску и сунулась к стенам Чамгана. Гномы немедля дали по ней залп из арбалетов, отчего она сразу передумала напрашиваться к ним в гости. Леук вытаращился на эту тварь и забормотал, что произошло нарушение какого-то Большого Равновесия и нужно немедленно выгнать нашего зубастого приятеля из этого города и из этого мира. «Возьми да выгони, если думаешь, что это так просто», – говорит Кэрли. Леук молча поднимает руку и кидает в Пузыря чем-то вроде тех синеньких молний. Тварь, само собой, разворачивается, видит его, испускает боевой клич и кидается в атаку. Все вокруг начинают орать и носиться как оглашенные, мы бежим, зверь – за нами, мы – от него, и вот чем все кончается… – он скорбно вздохнул и поднял кружку, провозгласив: – Мир бренным останкам месьора Леука! Надеюсь, тварь, что его слопала, заработает несварение желудка.
– Как ты можешь? – еле слышно спросила Кэрли. – Его растерзали, а ты смеешься!
– Не плакать же, – преувеличенно беспечно отмахнулся Хисс. – Вдобавок, сдается мне, Леук был колдуном или подручным колдуна, и неплохо отомстил за свою смерть. Я даже не уверен, что он умер. Может, провалился вместе с Пузырем в это самое Запределье и благополучно там воскрес. Главное, что мы остались живы, причем сохранили и золото, и книгу. Ильха, не хочешь заглянуть, посмотреть на свое прошлое?
– Спасибо, не хочу, – не раздумывая, отказалась Ильха. Черный фолиант внушал ей безотчетный страх.
– И правильно, – поддержала ее Кэрли. – Знание о прошлом не приносит никаких радостей.
Девушка-мошенница встряхнулась, поправила безнадежно растрепавшуюся прическу и, ехидно глянув на приятеля, вкрадчиво добавила: «Вы согласны, ваша милость?»
– Не смешно! – взвился мгновенно и непонятно почему разозлившийся Хисс. Ильха от неожиданности выронила свою чашку. – Кэрли, не делай того, о чем впоследствии пожалеешь, и никогда не копайся в могилах. Умершее – мертво. Меня зовут Хисс, и давай больше не возвращаться к этому разговору!
– Я пошутила, – оторопело пробормотала Кэрли, не ожидавшая столь яростной отповеди. – Я… Я больше не буду! Я никому не скажу, обещаю!
– Если бы твои невыполненные обещания были свиньями, мы бы разбогатели, приторговывая молочными поросятами, – остывая, проворчал Хисс и повернулся к Ильхе: – Можно посмотреть на твою часовню? Любопытно глянуть, как устроился наш беглый нужник.
Теперь Ильха полностью вызнала предысторию появления Голоса в Шадизаре – ее финал поведал сам дух капища, начало же принесли с собой двое жуликов. Ильха и Хисс безуспешно поломали головы над вопросом, чем мог оказаться непонятный золотой жезл и каким образом драгоценная безделушка позволила Голосу проникнуть в людской мир да еще воплотиться в виде мраморной башенки.
– Пошли, – Ильха встала. Хисс с готовностью поднялся за ней. Его приятельница поколебалась, не решаясь довериться так подведшим ее ногам, но любопытство победило и она тоже решила присоединиться. Тилль не двинулся с места, и Ильха вспомнила, что обещала Голосу убрать художества кота. Пришлось искать тряпку и кувшин с водой.
Выражение Глаза, с высоты фронтона багрово глянувшего на посетителей, показалось девице Нираель крайне возмущенным.
– Это Хисс и его подруга Кэрли, – торопливо представила она гостей. – Я думаю, ты их узнаешь.
– Почему я должен их знать? – внутри плоского темного рубина мелькнула крохотная серебристая молния.
– Потому что черное и белое рвутся по живому, – заунывно прогнусавил Хисс, озирая остроконечное сооружение. – Как тебе тут живется? Говорят, хорошо пристроился?
– Я помню твой голос, – Глаз с достоинством моргнул. Ильха осторожно протиснулась в узкий вход и, прищурившись, огляделась, разыскивая кошачью лужицу. Ей показалось, что внутри часовни стало гораздо светлее. Посмотрев наверх, Ильха удивленно пискнула, поняв, что служит источником света.
– С тобой все в порядке? – озабоченно прокричали снаружи. Желтый дневной свет загородила чья-то фигура, затем в дверь всунулась лохматая голова Хисса.
– Ого, – чуть потрясенно сказал рыжий мошенник. – Случаем, это не обрывок не-пойми-чего, который остался после безвременной кончины нашего пузатого и зубастого друга?
– Он самый, – Ильха с тревогой смотрела под потолок часовни. Там плавал полупрозрачный оранжево- золотистый лоскут, иногда вспыхивавший гроздьями разноцветных огоньков, похожих на светлячковый рой. – Голос, ты знаешь, что у тебя внутри… э-э… болтается такая светящаяся шутка, вроде кусочка тонкой ткани?
– Конечно, знаю, – в интонациях Голоса прозвучала отчетливая нотка высокомерной снисходительности. – Не беспокойся, она не опасна. Почему-то я уверен… – Голос стал мечтательным, – что эта вещь пригодится нам в будущем. – Дух внезапно перешел на деловой тон: – Вдобавок в часовне пребывают отходы жизнедеятельности твоего домашнего животного. Они слева от тебя, в углу. Ты не могла избавить меня от их присутствия?
– Обязательно, – пообещала Ильха, зачарованно глядя на колышущийся лоскут Чего-то, похожего на легкую вуаль, но таковой совсем не являвшегося.
– Он забрался в кладовку и разворошил мой сундук. Забрал штаны из черной кожи – новенькие, я сама их носила всего два раза! – и высокие сапоги, те, которые из серой замши с красными нашлепками. Вдобавок унес из комнаты Альса жилет – черный с серебряной вышивкой.
– Если это шутка, то мне не жалко. Но зачем?
– Понятия не имею, – горько сказала Лорна. Стоявшая рядом Феруза успокаивающе погладила хозяйку таверны по плечу. Бритунийка как-то сдавленно перевела дух и продолжила: – Пес с ним, с барахлом. Любому в этом городке доводилось откалывать выходки почище, чем всяческие переодевания. Я сама однажды вырядилась призраком, чтобы напугать задолжавшего мне мерзавца.
– И подействовало? – не удержал язык за зубами Ши. Вернее, изрядно расстроенная и сбитая с толку девушка Шелла, упрямо продолжавшая верить, что морок вот-вот развеется и Высшие Силы (или кто-нибудь не менее могущественный) изволят вернуть ей истинный облик.
– Угу, – рассеянно кивнула Лорна. – Я ж говорю – не в вещах суть…
– А в чем? – очень терпеливо спросил Аластор.
– Ну-у… – хозяйка, окончательно запутавшись, обернулась за помощью к Ферузе. Предсказательница, сама пребывавшая в тягостном недоумении, обескуражено развела руками, высказав догадку:
– Одно из двух. Райгарху требовалось учинить воистину сногсшибательный розыгрыш… или сегодня утром он сошел с ума.
– Лорна, Феруза, давайте вы просто опишите, что произошло, – в который раз повторил Аластор, чувствуя, как в голове возникает легкий шум. – Потом обдумаем, что это бы могло значить. Пока я слышал только ничем не подтвержденное предположение: Райгарх внезапно спятил.
– Но так и есть! – вспылила тавернщица. Вовремя оказавшийся у нее за спиной Малыш силой усадил бритунийку обратно на скамью, по возможности мягко попросив:
– Лорна, успокойся. Надо сперва разобраться, чего и как.
– Разобраться!.. – зло фыркнув, процедила женщина.
– Это не так-то просто, – подала голос Феруза, непрерывно теребившая в пальцах край обшитого тесьмой длинного рукава. – В общем, сегодня утром… Я сидела внизу… Пришли Хисс и Кэрли, они сначала ждали, когда спустится Джай, хотели что-то ему рассказать. Он вроде бы вышел из своей комнаты, а сюда не приходил… Потом они ушли, а я… То есть мы…
