показалось ли ей все это.
– О’кей, но...
– Хватит, Хизер! – перебила ее Кэтлин. – Уверена, у мистера найдутся дела поважнее, нежели стоять здесь и препираться с тобой.
Кэтлин взглянула на ковбоя:
– Еще раз спасибо за то, что подсказали, как нам ехать дальше.
Он ответил легким кивком и чуть тронул поводья.
– Приятного вам дня, леди.
Через мгновение всадник и лошадь уже возвращались туда, откуда прибыли.
– Какой наездник! – восхищенно прошептала Холли.
– Он же старик! – не удержалась ехидная Хизер. – Наверняка около сорока лет.
– Да какая разница! Ты лучше погляди, как он держится на лошади! Сказка! Кстати, может быть, у него есть сын.
– Ладно, бери его себе, – отреагировала Хизер. – Очень мне нужен какой-то ковбой!
Кэтлин глубоко вздохнула и посмотрела на своих четырнадцатилетних двойняшек.
– Поехали, – предложила она. – Если ковбой не соврал, то мы почти рядом с ранчо.
– Он не мог соврать! – кинулась на защиту мужчины Холли. – Он – отличный парень!
– О, ради Бога! – закатила глаза Хизер и решительно залезла в фургон.
Кэтлин улыбнулась, глядя на серьезное лицо Холли.
– О’кей, – мягко согласилась женщина. – Он – отличный парень, а теперь поехали.
Уже не в первый раз Кэтлин удивлялась, как это вышло, что Господь благословил ее двумя дочерьми, столь похожими внешне, но совершенно разными, если смотреть на характер и поведение. Наверно, в тот день, когда Бог создавал ее девчушек, Творец был в ударе.
– Ну что ж, – сказала она, заводя машину. – Миля прямо, и поворот налево. Постараемся не пропустить.
Ковбой оказался прав. Ровно через милю появилась развилка, и путешественницы съехали на пыльную петляющую дорогу, по которой, промчавшись еще пару миль, проехали под деревянной аркой с выжженным на ней названием: «Ранчо 'Четыре туза'». Но только через милю показались наконец строения самого ранчо, и Кэтлин облегченно вздохнула. Не успела она остановить фургон, как девочки уже выскочили из него.
– Ой, какая красота! – воскликнула Холли. Ее откровенно восхищал окружавший их чудесный и незнакомый мир. – Это куда лучше любого небоскреба Чикаго!
Хизер скрестила руки на груди и презрительно фыркнула сестре в лицо, всем своим видом показывая, что здесь и нравиться-то нечему.
– А по мне, так лучше Чикаго нет ничего на свете!
– Откуда мы, слава Богу, благополучно уехали, – пробормотала Кэтлин, выскальзывая из машины.
– Кэти!
Кэтлин повернулась, и через мгновение две сильные руки подхватили ее и закружили в воздухе. Когда она вновь оказалась на земле, то вынуждена была схватиться за брата и прижаться головой к его сильному плечу, чтобы не упасть. Кэтлин взглянула в смеющееся лицо Джона.
– Я уже начал волноваться. Трудно было найти нас?
– Не очень.
– Вот и отлично. – Джон с улыбкой повернулся к близнецам. – Дайте-ка я хорошенько рассмотрю вас.
Кэтлин смотрела, как брат обнимает Хизер и Холли, восклицая, как те выросли и изменились. Еще бы, в последний раз он видел их, когда им было по четыре года.
Сам же он мало изменился, решила Кэтлин. На висках темные волосы посеребрились, углубились морщинки у глаз, но в остальном он выглядел таким же, как всегда. Правда, лицо и руки стали коричневыми от загара. Подтянутая фигура свидетельствовала об активных занятиях физическим трудом. Было ясно, что Монтана подходит ему куда больше, нежели Чикаго.
Джон снова повернулся к сестре:
– Давай разгрузим ваш багаж. А потом я отыщу свою женушку и узнаю насчет ужина.
Кэтлин до сих пор не была знакома с женой брата. Джон женился на Мэтти три года назад, тогда Кэтлин не сумела выбраться на их свадьбу. И поэтому ее изумил возраст невестки, которая, судя по всему, была лет на десять моложе Джона. Сразу же бросалось в глаза, что эта парочка обожает друг друга. Все еще не оправившаяся после недавнего развода, Кэтлин обрадовалась, что хоть брат счастлив в браке.
Мэтти толкнула дверь, отделявшую кухню от столовой, и своими шоколадного цвета глазами внимательно оглядела длинный обеденный стол.
– Может быть, вы еще чего-нибудь хотите? Кэтлин бросила взгляд на заставленный стол и покачала головой.
– После трех дней еды в придорожных кафешках это выглядит скатертью-самобранкой.
Мэтти довольно просияла:
