глазами по сторонам.
— Это он, что ли идет?
— Нет, он спит…
— И нам того же не помешает, — сварливо отозвался Хомяк и снова опустил голову на подушку. — Спи.
В небольшой избушке, притулившейся на берегу Невы, опять наступила тишина.
Погасший факел откатился в сторону, и от него по подземелью прокатилась волна холода. Неясная тень скользнула по потолку, метнулась к завешанному в углу ходу в пещеру, вернулась обратно и стремительно нырнула за спину главы епископства.
— Ты здесь, Лучезарный? — неуверенно спросил хозяин замка.
В ответ послышался клокочущий смех:
— Ты думаешь, ваш Лучезарный только и думает, как поскорее примчаться на зов какого-то смертного?
— Но в книге написано о том, как вызывать демона Тьмы!
— И это правильно, — смех превратился в шелестящий шепот. — Но только книга эта написана еще тогда, когда о Люцифере никто ничего не знал…
Звук смещался вправо, влево, вверх, становился то громче, то тише, и епископ Дерпта наконец взмолился:
— Где ты, демон?!
— Я здесь… — голос, казалось, разорвался прямо в черепе священника. — Чего ты хочешь?
— Я… Я раб Сатаны, и я хотел воплотить его в этом мире, призвать его на тысячелетние царствие….
Громогласный хохот заставил епископа зажать уши:
— Ты хотел смертью младенца послужить тому, кто предал своего Создателя ради того, чтобы научить вас добру и злу? Чтобы научить вас любви и счастью? Несчастный… Пройдет всего два десятка лет, и ты покинешь это тело, чтобы предстать перед ним. Ты можешь хоть примерно представить себе, какая кара ждет тебя за эту смерть? Или за муки вот этого маленького, глупенького, жадного человечка, насаженного на ножи, но защищенного от гибели? — по телу снизу вверх щекотно пополз вкрадчивый детский голосок:
— Тебе сказать, что ждет тебя, смертный?
— Нет… — епископ почувствовал, как его обуял ужас. Он понимал, что незнание будущей кары все равно не спасет от нее, но надеялся таким образом ото двинуть ее хоть ненамного. — А что нужно сделать, чтобы услужить Сатане?
— Странно, — бархатистый женский вздох шевельнул волосы. — Еще мгновение назад ты называл его Лучезарным… — послышался добродушный смех. — Чтобы услужить этому духу, следует воспользоваться тем, чему он вас научил. Нужно быть счастливым. Нужно просто прожить отпущенный век счастливым человеком. Прожить счастливым самому, а не делать несчастными других. — Демон опять рассмеялся. — Согласись, есть некоторая разница? Но смертные так глупы…
— Если я стану счастливым, он простит мне мои прегрешения? — с надеждой вскинулся священник.
— Не знаю, — шепот темной лужицей растекся по полу. — Я не питаюсь падалью… Меня интересуют только живые…
— Ты хочешь забрать мою душу?
— Я сам душа… — дохнул в лицо холодом дух Тьмы. — Зачем мне еще одна? Я хочу забрать твое тело.
— Зачем тебе тело?
— Я бесплотен… А мне нравится тоже ощутить на губах вкус винограда или горячей еды, пройти через оргазм простого смертного в момент продления рода, ощутить на себе, что такое усталость или страх. Мне хочется иногда получить того, чего я не имел уже тысячи лет: плоти!
— Ты хочешь отнять мое тело?
— Я хочу, чтобы ты отдал мне его сам, — на этот раз дух говорил спокойным, уверенным тоном откуда-то с правой стороны. — Если тело отнять, оно становится дерганым и неестественным. От него невозможно получить удовольствие.
Дерптский епископ ощутил острую потребность отойти к верстаку с пыточным инструментом и взять в руки шило для прокалывания мышц. Он вышел из-за стола, мучительно пытаясь сообразить, зачем ему это вдруг понадобилось. Тем временем левая ладонь с растопыренными пальцами опустилась на оставшиеся после младенца тряпки, правая занесла над ней шило…
«В меня вселился дьявол!» — внезапно сообразил епископ и попытался отскочить назад или, по крайней мере, отдернуть руку, но та не слушалась.
— А-а! — правая рука нанесла удар, еще удар, и священник далеко не сразу понял, что шила в кулаке уже нет. Он отбежал к противоположной стене и с ужасом воззрился на свои ладони.
— Вот так… — прохрипел демон Тьмы. — Все наполовину, все через силу. Мне нужно тело целиком.
— А куда денусь я?
— Ты спрячешься в дальний уголок, и не станешь мне мешать делать все, чего я только пожелаю.
— А если я не захочу?
— Я могу тебя убить… — ноги снова понесли хозяина замка к верстаку. — Но я этого не сделаю… — епископ остановился. — Ты вызвал меня, смертный. Скажи, чего ты желаешь от меня получить, а я назову тебе цену.
— Я хотел основать царствие Антихриста…
— Когда он захочет, — опять хрипло захохотал демон. — Он сделает это сам. Чего хочешь ты?
Епископ в растерянности молчал. Всю свою жизнь он боролся за высшие цели: за влияние слова христова в Англии, за католических прихожан в Тильзите, за крепость Ливонского Ордена и силу Дерптского епископства. За приближение тысячелетнего царствия Лучезарного на Земле. Но для себя? Нужно ли ему хоть что-нибудь для себя? Хозяин замка вспомнил про крышку Гроба Господня, но тут же отрицательно покачал головой: крышку Гроба для него уже практически добыл юный рыцарь Иван.
— А что ты можешь, демон Тьмы?
— Я всеведущ, смертный. Я знаю, сколько крысят родилось в норке на краю Африки, и сколько любовниц посетил сегодня испанский король. Сколько волосков на голове герцогини Йоркшира, и сколько облаков в небе над Дерптом, — молодым баритоном пропел демон. — Я могу вселиться в тело любого человека и заставить его сделать то, чего ты пожелаешь. Хочешь, завтра папа назначит тебя кардиналом Франции?
— Нет, — разочарованно хмыкнул епископ. — Если я привезу в Рим крышку Гроба, я получу куда больше власти, чем просто по папской булле… А ты можешь перенести эту крышку сюда?!
— Я бесплотен…
— Ты не можешь ничего!
— Я могу заглядывать в души живых и мертвых, могу узнавать самые сокровенные тайны, могу отводить беду… Ты просто не знаешь, зачем я тебе нужен… — по-змеиному прошипел демон. — Но ты сам меня вызвал…
