– Разумеется, – ответила Джессалин. – Тот Макиннес прошел по тоннелю к границе земель своего врага, похитил его дочь и женился на ней без ведома и согласия ее отца.
Нейл подпер указательным пальцем подбородок и изобразил глубокую задумчивость:
– Прошло сто лет, и существование тоннеля и тайной комнаты наверняка уже всем известно…
– Нет. Только старейшины – тайный совет вождя – знали, что эта комната существует. Но возможно, о ней знают Флора, Магда или жена Алисдэра, Давина.
– А враг вашего предка все еще враг клана Макиннес или вражда между кланами превратилась в дружбу?
– Никогда клан Макиннес не будет дружить с этим кланом убийц!
Нейл улыбнулся, услышав ненависть в голосе Джессалин.
– Тогда мне нет нужды беспокоиться, что вы будете встречаться здесь с вашим врагом.
Джессалин была потрясена тем, что графу хватило дерзости улыбаться после того, как он посмел предположить такое!
– Разумеется, нет! – процедила она. – Мне не понравилось это с вами, и я не собираюсь делить постель с другим мужчиной и позволять ему делать со мной такое снова.
Нейл сдвинул брови, и глубокие морщины на лбу исказили совершенную красоту его лица.
– Знаете, это ведь не всегда неприятно.
– Для мужчин, вы хотите сказать?
– И для женщин, когда все делается правильно. – Он протянул руку и убрал прядь волос от уголка рта Джессалин. – Ах, девочка! – Его подражание шотландскому акценту звучало так чувственно! – Я не сделал этого правильно в первый раз и очень вас обидел. Вы не нашли вообще ничего приятного в той ночи?
Джессалин, передернувшись от отвращения, опустила голову и стала внимательно разглядывать свои ноги.
– Ас чего бы? – Она покраснела от воспоминания. – Это было стыдно, безнравственно и больно.
«И одиноко», – подумала она. Ей казалось, что это должна быть ночь единения, когда двое становятся одним целым. Но она не ощутила близости, которой ожидала. После столь интимного акта она чувствовала себя одинокой, покинутой и использованной. Она лежала без сна, стараясь сдержать слезы отчаяния и разочарования, и смотрела, как он спит.
Нейл поморщился – ее откровенность ударила его в самое сердце. Он обещал ей восхитительное посвящение в мир любви и похвалялся своей способностью подарить ей блаженство, но реальность обернулась разочарованием. Он и сам разочаровался в себе. Он приподнял ее подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза и прочитать ее мысли.
– Разве не было совсем ничего, что бы понравилось вам в тот вечер? Кроме денег и свадебного пира? – Ему удалось выдавить кривую улыбку при воспоминании о сияющих глазах Джессалин Макиннес, когда она смотрела на золотые и серебряные монеты, и ее голодном взгляде, каким она уставилась на его нетронутую миску с кашей.
Он видел, что она серьезно отнеслась к его вопросу.
– Мне понравилось, как вы смотрели на меня, когда я лежала в постели. – робко произнесла она.
– Что-нибудь еще?
Она утвердительно кивнула:
– Мне нравилось чувствовать вашу кожу под моими пальцами.
– И? – поторопил он ее.
– Мне нравилось, как вы меня целовали. – Она густо покраснела.
Он облегченно улыбнулся, и на этот раз его глаза улыбались тоже.
– С этого мы и начнем. – Он наклонился, запустил пальцы в рыжие волосы и, прижав жену к себе, накрыл ее рот своими губами.
Глава 15
Джессалин вздохнула. Ничего не изменилось. Его поцелуй был таким же нежным, чудесным и ласковым, каким она помнила его с их брачной ночи. Его поцелуи помогали ей справляться с обязанностями главы клана с момента, когда она открывала глаза утром и закрывала их поздно вечером. Она забывала о терзавших ее бесчисленных проблемах и помнила только о губах, исполнявших магический танец. Она не могла думать. Не могла сформулировать ни одной разумной мысли. Она могла только чувствовать. А его поцелуи заставляли ее испытывать наслаждение, даже когда его не было рядом.
От него невозможно было отстраниться. Все ее чувства побуждали прижаться к мужу как можно теснее, и Джессалин подчинилась им. Она шагнула к нему и обнаружила, что крепко вцепилась в его обнаженные плечи. На этот раз граф Дерроуфорд ее не разочаровал. Он был воплощением нежности и доброты. Он подхватил ее на руки в тот момент, когда ноги перестали ей повиноваться. Он целовал ее все жарче и обнимал все крепче, и чувства уже не умещались в ее сердце. Его поцелуй был всем, о чем она когда-либо мечтала, всем, на что когда-либо надеялась. Он был одновременно чувственный и сладостный, соблазнительный и жадный, жаркий и убеждающий… Он уговаривал и требовал, просил и ждал от нее ответа, и Джессалин раскрылась ему навстречу. Она приоткрыла губы, когда он попросил впустить его в жаркие глубины ее рта. Она задрожала, когда его язык в первый раз несмело коснулся ее языка. Она встретила его язык своим, отвечая на каждое прикосновение, вспомнив все то, чему научилась во время своего первого урока поцелуев, и, начав собственное, тщательное исследование, она прижала ладони к его теплой, твердой груди.
Нейл подавил стон неудовлетворенности, когда почувствовал руки жены на своей груди. На этот раз, пообещал он себе, он не будет набрасываться на нее. На этот раз он будет внимательным любовником и
