Генерал Уэйд лукаво улыбнулся:
– Так что, как видите, моя дорогая леди Дерроуфорд, вы отомщены.
– Пожалуйста. – Она оглядела всех мужчин, собравшихся в комнате. – Пожалуйста, никому не говорите, что мой выстрел сделал такое. Обещайте мне, что не скажете.
– Почему, моя девочка? – спросил Сазерленд.
– Потому, что я Макиннес, и мой клан не захочет считать меня вождем, если люди узнают, что я так плохо целюсь.
– Обещаю, моя дорогая, – пробормотал генерал Уэйд. – Несомненно.
Мужчины дружно поклялись, что будут хранить молчание, но женщины в форту не давали никаких обещаний. Поэтому еще до наступления темноты разлетелись слухи, что, если генерал Оливер выживет после своего ранения, его голос станет гораздо тоньше и ему больше не понадобятся женщины.
Глава 30
Джессалин скрутила кружевной носовой платочек в тугой маленький узелок, потом развернула его и скрутила снова.
– Расслабься, любовь моя. – Нейл положил ладонь на ее руки и с трудом извлек скомканный кусок кружева из ее пальцев. – Я и не знал, что ты можешь быть такой нервной. Помни что ты глава клана Макиннес, женщина, которая прошлой ночью опять заставила английского лорда встать на колени. А этот человек, всего лишь король, и к тому же немец.
– Я нервничаю не из-за встречи с королем Георгом, – возразила она. – Меня волнует встреча с твоими родственниками.
Нейл улыбнулся, поднял ее подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза:
– Тебе незачем беспокоиться об этом. Они уже давно тебя любят.
– Но твой дед – «делатель королей», и я слышала, что твоя бабушка не менее влиятельна… Какая еще женщина смогла бы заставить сшить триста шестьдесят пять пар туфель всего за один месяц?
– Неужели это говорит моя бесстрашная Макиннес? – засмеялся он.
– Нейл, я серьезно! А вдруг я сделаю что-то не так? Что, если мои манеры недостаточно хороши для лондонского общества? Что, если, я наступлю на свой шлейф и упаду или возьму не ту вилку? Что, если король меня не поймет? Мне невыносима мысль, что я могу опозорить твою семью.
– Не беспокойся, – улыбнулся он. – Все будет в порядке.
Генерал-майор сэр Чарлз Оливер оправился от своих ран и предстал перед военным судом. Некоторое время он находился под арестом в тюрьме Холируд-Хаус в Эдинбурге, ожидая суда за убийство Гордона Сазерленда и попытку убийства лейтенанта Джозефа Бертона, Сорчи Макиннес и графа и графини Дерроуфорд.
Сразу же после военного суда в Эдинбурге король потребовал объяснения у графа и графини Дерроуфорд относительно инцидента в форту Огастес, и, когда зажили их раны, Нейл и Джессалин поехали в Лондон. Они прибыли рано утром, и, хотя дом Нейла был обителью холостяка, они отправились именно туда, а не в дом к маркизу и маркизе Чизенден, чтобы подготовиться к дневному приему у короля.
В доме маркиза царил хаос. Дед и бабушка Нейла устраивали бал в их честь, и поэтому Нейл отклонил предложение остановиться у них. Дом, в котором кипит подготовка к главному событию сезона, не место для отдыха. А его жене нужен отдых. Он беспокоился о ней. Проблема заключалась в том, что Джессалин в панике – ее так пугала встреча с его родственниками и представление ко двору, что она заперлась в ванной и безутешно разрыдалась.
Нейл нежно сжал ее руку:
– Пора.
Джессалин гордо вскинула подбородок, когда лорд-камергер объявил ее:
– Леди Джессалин Хелен Роуз Макиннес, глава клана Макиннес и седьмая графиня Дерроуфорд.
Она оставила Нейла и вышла вперед. Аккуратно сделав реверанс королю, Джессалин повторила слова, которые заучивала несколько дней.
– Ваше величество, я стою перед вами как глава шотландского клана Макиннес и прошу позволения поклясться в вассальной верности вам, моему сюзерену, в год от Рождества Христова одна тысяча семьсот шестнадцатый.
Король Георг протянул ей руку, и Джессалин, опустившись на колени, поцеловала ее.
– Встаньте, глава Макиннес, наш самый верный и возлюбленный союзник, – проговорил король.
Джессалин встала, снова склонилась в реверансе и осторожно отступила. Все было кончено. Она осталась жива.
Джессалин вздохнула с облегчением, а ее муж сиял от гордости.
Маркиза Чизенден скользила по мраморному полу бальной залы, лавируя между танцующими. Она спешила туда, где стоял ее муж, разговаривая с первым лордом казначейства. Бал, посвященный свадьбе Нейла и Джессалин, был в самом разгаре, и Чизенден-Плейс чуть не лопался по швам, переполненный сливками лондонского общества. Маркиза разослала пять сотен приглашений, и почти все, кто их получил, присутствовали на этом главном событии сезона. Шарлотта знала здесь каждого. Она сама составляла список гостей и была абсолютно уверена, что имени молодой белокурой потаскушки, которая вошла в ее дом под руку с виконтом Гамильтоном, в нем не было.
Она подошла к мужу, тронула его за рукав, чтобы привлечь внимание, и встала на цыпочки, чтобы шепотом сообщить ему эту новость.
