– Ты оптимист. Вопрос может быть и таким: когда? – Товарищ Сяо положил перед Лю Анем две фотографии Таркина, сделанные на площади в Чжаньхуа. – Это тоже он.
– Но я вижу двух разных людей!
– Нет. Наши эксперты-физиогномисты изучили те характеристики обоих лиц, которые невозможно изменить хирургическим путем – расстояние между глазами, расстояние от глаза до рта и так далее, – и пришли к выводу, что здесь один и тот же человек. Он изменил внешность, вероятно, чтобы обмануть своих врагов. Есть данные о том, что, сделав пластическую операцию, Таркин вышел из-под контроля. Согласно другим сведениям, он остается на правительственной службе.
– На правительство можно работать по-разному, – проворчал старик.
Председатель бросил взгляд на часы.
– Информация принята к вниманию. Спасибо. Но я не могу опаздывать на встречу с Промышленным комитетом НОАК. Им бы это не понравилось. – Он поднялся, коротко кивнул и вышел из-за стола. – Извините.
Совещание, однако, на этом не закончилось.
– Предлагаю вернуться к вопросу Председателя, – сказал Ван Цай. – Отмахнуться от него невозможно. Почему?
– Вопрос, конечно, важный. – Тот, кого называли хитрым крестьянином, повернулся к Сяо. – Почему? Почему убийца еще жив? На нашей прошлой встрече вы обещали принять меры.
– Возможно, он просто оказался еще хитрее, чем вы, – негромко ответил товарищ Сяо.
Четырнадцатый округ, протянувшийся от бульвара Монпарнас, был некогда излюбленным местом жительства парижских американцев. Впрочем, Фентон выбрал его для своей конспиративной квартиры вовсе не по этой причине – Эмблер считал, что их у миллиардера несколько. Поток машин, струящийся по лабиринту улиц с односторонним движением, уходил в сторону Орли и расположенных еще дальше к югу промышленных пригородов. Протестующие – столь же характерная черта для Парижа, как и бездомные для Нью-Йорка – давно облюбовали для своих сборищ Денфар Рошеро, у перекрестка главных транспортных артерий. Но и менее шумные улицы предлагали на выбор бретонские ателье, ночные клубы и кафе. Тихие жилые кварталы располагались в глубине округа. Дом под номером сорок пять по улице Пуленк находился в одном из таких кварталов. Адрес Эмблер получил от Фентона еще в Монреале, и именно сюда он должен был прибыть после выполнения задания. В офис местного отделения Группы стратегических услуг приходить запретили.
Дом номер 45 если и выделялся чем-то на фоне остальных, то лишь своей полной невыразительностью, обшарпанностью и серостью. Здесь мог помещаться кабинет дантиста или офтальмолога. В окнах первого этажа виднелись пыльные жалюзи; за другими висели кашпо с унылым, поникшим паучником – попытка поднять дому настроение определенно провалилась.
Эмблер позвонил и ждал еще целую минуту, в течение которой за ним, несомненно, наблюдали либо через «глазок», либо с помощью скрытой видеокамеры. Наконец что-то тренькнуло, оповещая, что дверь открыта. Он повернул ручку и вошел в прихожую. Никого. Ведущая вверх узкая лестница справа была застелена дорогой на вид дорожкой, которую прижимали к ступенькам латунные стержни. Из интеркома у основания лестницы послышался голос Фентона:
– Я внизу. В конце коридора.
Эмблер прошел через незапертую дверь, спустился по другой лестнице к закрытой двойной двери и постучал.
Ему открыл Пол Фентон. Переступив порог, Эмблер оказался в комнате, напоминающей школьный кабинет. Повсюду стояли книги. Не те книги, которые ставят ради декора, а серьезные, предназначенные для чтения: с потертыми, выцветшими переплетами.
– Садитесь. – Фентон указал на офисный стул на колесиках и сам опустился на металлический складной.
– Мне нравится, как вы тут устроились. – Эмблер ощущал странное спокойствие. Машину «Скорой помощи» они отогнали на закрытую автоматическую стоянку; в отеле «Бобур» по возвращении их никто не ждал. Все было так, как будто ничего и не случилось. Они снова вернулись в «нормальную» жизнь.
– Вы будете смеяться, но это почти точная копия офиса Пьера дю Пре в Коллеж де Франс. Наверху – такая же, то есть почти один-в-один, копия кабинета монпарнасского дантиста. Здесь можно снимать кино. Этим занимались два специалиста. Мне просто захотелось посмотреть, возможно ли такое. Должен сказать, все не так просто.
– Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше. – Эмблер медленно повернулся на вращающемся стуле. – Вы, похоже, считаете, что и две пары рук лучше одной.
– То есть?
Эмблер с напускной беззаботностью посмотрел магнату в лицо.
– Меня немного удивило, что вы решили поставить в Люксембургском саду второго стрелка. Без моего ведома. Может быть, считали, что поддержка не помешает, но, на мой взгляд, такие шаги неразумны. Я ведь мог по ошибке подстрелить и вашего парня.
– Не понимаю. – Фентон слегка нахмурился. – О чем вы говорите?
Эмблер не спускал с него глаз.
– О том, что я не работаю с теми, о ком сам ничего не знаю. Я не нуждаюсь в страховке.
– В какой страховке?
Странно – никаких признаков обмана, ни малейшего напряжения. Удивление – да, непонимание – да, недоумение – да, но никакого притворства.
– А что касается того китайского джентльмена…
– Какого еще китайского джентльмена? – мягко перебил его Фентон.
Эмблер помолчал.
– Вы ведь понятия не имеете, о чем я говорю, да? – спросил он.
– Боюсь, что нет. Там был кто-то посторонний? Кто-то, кем мне нужно заняться? Если у вас есть основания подозревать утечку…
– Нет, вам беспокоиться не о чем. Поверьте, если бы я что-то заподозрил, вы узнали бы об этом первым. Понимаю, ваши люди находились там в качестве наблюдателей.
– Разумеется, но это же стандартная процедура, – запротестовал было Фентон.
– Никаких проблем. Просто у нас в ППС я обычно знал всех, кто со мной работает. Извините, немного разнервничался. Поверьте, вам действительно не о чем беспокоиться.
– Хорошо, – бросил Фентон, подведя черту. Своим успехом он был отчасти обязан способности сосредотачиваться на главном и не отвлекаться на второстепенные мелочи. – Я уже немного встревожился. Вы сработали в высшей степени профессионально. Подтвердили репутацию. Я очень доволен. Сделали все, как надо. Быстро и чисто. Проявили изобретательность, четкость, способность мгновенно принимать решения. Думаю, вас ждет большое будущее. Считайте, вы уже в списке. И имейте в виду, в ГСУ никакой бюрократии нет. Тот, кто схватывает все на лету, должен сам быть хищником. Такова моя философия. – Фентон остановился, поднял руку. – Но я не забыл о нашем разговоре возле Дворца Конгрессов. Вы хотели кое-что выяснить. Я думал, что у вас есть влиятельные враги и могущественные друзья, и оказался прав. У меня состоялся разговор с партнером из Госдепа.
– И?
– Что-то у них есть, но что именно, говорить не хотят. В каждом ведомстве свои порядки и свои секреты – я это понимаю. Но есть и хорошая новость. Мой партнер из Госдепа согласился встретиться с вами тет-а- тет. Обещал ответить на все ваши вопросы. Попробуем организовать такую встречу в самое ближайшее время. Может быть, даже здесь.
– А кто он, этот ваш партнер?
– Не могу сказать. Пока. Связан обещанием. Но вы скоро поймете, что имеете дело с человеком, умеющим держать слово.
– И я не позволю вам об этом забыть, – раздраженно бросил Эмблер. – Черт возьми, Фентон – мы же договорились, что вы расплатитесь со мной информацией. А теперь выходит так, что вместо наличных мне предлагают чек в конверте? Со мной такие отговорки не пройдут.
Кровь бросилась Фентону в лицо, но миллиардер умел держать себя в руках.
