– Надо показаться врачу.
Девушка усмехнулась:
– Благодарю покорно, мисс! Мы не бежим к доктору с пустяками вроде этого, и потом вы забываете, что он не живет в Тордендале.
Бет успокоилась, увидев, что настроение у девушки не самое мрачное, и мысленно пожелала, чтобы примочки сняли воспаление.
Бет усадили по правую руку от Пауля, который занимал главенствующее место хозяина дома. К стоявшему в центре длинному столу по сторонам были приставлены еще три. Все это заняло почти весь зал. Анна сидела слева от хозяина. Прозвучал гимн урожаю, Пауль произнес традиционные слова приветствия в адрес гостей и поднял рог в серебряной оправе в знак начала пиршества. Раздались ответные приветствия, праздник начался. Столовое серебро, унаследованное от предков и хранившееся в обычное время в тайниках Нилсгаарда, сверкало в свете сотен свечей; сияние казалось еще более ярким от блеска брошей и других драгоценностей, украшавших наряды женщин. Бет вспомнила, как в Кристиании один из ее попутчиков жалел о том, что теперь редко можно увидеть настоящее серебро прошлых веков, и порадовалась, что в этом доме оно еще сохранилось.
– Закончили рисовать арктическую розу? – спросил Пауль за ужином.
– Да, получилось с полдюжины иллюстраций.
– Мне бы хотелось иметь одну на память, если можно.
В этой просьбе Бет не могла отказать, ведь Паулю она была обязана спасением, да и редкого цветка не нашла бы без его помощи.
– Выбирайте любую, какая понравится. Я всегда могу дорисовать при необходимости.
– Очень великодушно с вашей стороны.
После ужина столы быстро убрали, освободив место для танцев. Оркестр заиграл веселую мелодию, все с нетерпением ожидали начала. Пауль подошел к Бет.
– Прошу оказать мне честь первого танца, – сказал он, улыбаясь.
– Не возражаю, – Бет ответила столь же беззаботной улыбкой, позволив увести себя на середину зала. Остальные последовали за ними.
Бет вошла в ритм так легко, словно родилась и выросла в Тордендале – мать обучила ее всем народным танцам своей юности. Она не обратила внимание Анну, которая сидела словно громом пораженная, оттого что Пауль пригласил не ее.
Вечер прошел очень весело. У Бет не было недостатка в кавалерах. Пауль танцевал с Анной и другими женщинами, его традиционными партнершами на подобных праздниках.
Оркестр заиграл шотландскую мелодию. Бет в сторонке показала Анне и Джулиане движения незнакомого им быстрого танца под названием «рил», но Пауль настоял, чтобы она вышла в центр и сделала это перед всеми гостями.
Гости зааплодировали, подбадривая ее, и она, поддерживая юбку за края кончиками пальцев, проделала замысловатые па, кружась легко и грациозно, как бабочка. Потом изящно раскланялась под бурные аплодисменты. Пауль первый подошел, поздравил с успехом и попросил станцевать на бис, остальные присутствовавшие поддержали просьбу, и Бет еще раз танцевала рил, затем танец с мечами, а молодые люди, бывавшие в Шотландии, издавали полагающиеся при этом возгласы «уеу!». Ее проводили настоящей овацией. Бет раскраснелась от быстрого движения и приятного сознания того, что все относятся к ней доброжелательно. Джулиана подбежала, чтобы тоже выразить восхищение.
Танцы продолжались до рассвета. Джулиану давно увели спать. Анны тоже не было видно, когда Пауль вышел проводить Бет и ее попутчиков. Из домика все еще слышались звуки неутомимых скрипок и топот ног танцующих. Кто-то самозабвенно пел норвежскую песню. Небо было чистым, в предрассветной дымке гасли звезды, на противоположном берегу озера светился множеством огней Холстейнгаард – там тоже праздновали день Благодарения.
– Я чудесно провела время, – сказала Бет, когда они с Паулем подошли к Дому у Черного Залива. Она быстро поднялась по ступенькам и взялась за ручку двери, чтобы не дать ему возможности обнять ее. Но он и не пытался сделать это, а стоял, сложив на груди руки, прислонясь плечом к стене, и смотрел на нее снизу вверх.
– Я тоже – благодаря вам. Теперь все будут помнить, как прекрасно вы танцевали шотландский рил.
– Я не ожидала встретить столь благодарную аудиторию.
Он поставил ногу на ступеньку и горячо произнес:
– Нашим жителям просто необходимо, чтобы кто-то разогнал нависшую над ними тучу. Вы нужны Тордендалю. Вам-то это понятно?
Бет с сомнением покачала головой:
– Вы забыли, какую враждебность питает ко мне Зигрид? Она спит и видит, чтобы я исчезла отсюда. Того же хотел Гарольд Дженсен, причем неоднократно доказал это…
– Что вы имеете в виду?
Впервые Бет поведала Паулю о случае в горах, о ее подозрениях относительно того, что пожар в снятом ею домике – дело рук Гарольда, рассказала о письмах Джине и визите в Холстейнгаард. Пауль, нахмурившись, внимательно слушал, засунув большие пальцы рук в карманы жилета.
– То, что вы рассказали, очень серьезно, – наконец произнес он, – Зигрид стала не в меру эксцентрична, я иногда со страхом думаю, чем это может кончиться. Мне кажется, что уехать на лечение на несколько лет нужно было ей, а не Анне. У вашей кузины было мрачное детство, она не знала родительской любви. Все они, сестры, собирались вырваться из безрадостного отчего дома, каждая по-своему. Джина нашла убежище в Нилсгаарде. Зигрид отдала всю себя фанатичной любви к земле, а Анна ищет защиты у меня. Будь их родители живы, все было бы намного легче… – Он помолчал. – Ваша мать когда-нибудь рассказывала о сестре, оставшейся в Холстейнгаарде?
