модницы, когда появлялись с другой стороны, чтобы окунуться в морскую воду в своих бесформенных купальных балахонах. Порою их рубахи всплывали на поверхность вокруг них, и тогда женщины становились подобны водяным лилиям. Клара одолжила Софи старую соломенную шляпу, но все же солнце и морской воздух сделали свое дело, и кожа Мадемуазель Делькур приобрела золотистый оттенок.
Как-то раз заметивший ее с променадной площадки Том был просто очарован дивным зрелищем. Немедленно перепрыгнув через поручни ограждения, Фоксхилл, скрипя галькой, поспешил к ней.
– Софи! Что вы здесь делаете? Вы что, уволились из «Старого Корабля»?
Он вырос перед нею, словно из-под земли. Но прежде чем она хоть что-то успела произнести, послышались вопли оскорбленной скромности со стороны купальщиц, попрятавшихся в воду, и разгневанные крики ныряльщиц, обступивших его, подобно вышедшим из моря фуриям.
– Мужчинам сюда не дозволено!
Том, осознав свою ошибку, спешно, ретировался и, взбежав по ступенькам на прогулочную площадку, крикнул Софи:
– Поднимайтесь сюда, на променад, я хочу поговорить с вами!
Все еще не пришедшая в себя после его неожиданного появления Софи, подозвав к себе Билли, сказала ему.
– Пойди и скажи тому джентльмену, что я повредила ногу и не могу подняться к нему, и что домой меня повезет запряженный в тележку ослик. Это будет примерно в половине седьмого, и тогда этот господин сможет со мною поговорить.
Билли сделал то, что ему было приказано. Софи видела, как Том дал мальчику монетку, и вскоре Билли вернулся к ней с шестипенсовиком в руке.
– Смотри-ка, сколько я заработал, а господин этот мне, значит, и говорит, пусть забудет про ослика и тележку. Передай, дескать, этой мисс, что я буду лично ждать ее в специально нанятой карете, после чего мы отбудем на ужин.
– Неужели! – воскликнула Софи. – По-моему, он слишком самонадеян!
Но когда она вновь перевела взгляд на променадную площадку, Тома уже и след простыл. Когда прибыл мистер Помфрет и понес Софи к своей тележке с ослом, на променаде их уже поджидал Том. Восторженно приветствуя Софи, он выхватил ее из рук Помфрета и посадил в уже поджидавшую их двуколку.
– Теперь заботиться о вас буду я.
– В таком случае, желаю вам приятно провести этот вечер, – сказал им на прощание спешно ретировавшийся Помфрет.
– Но ведь вы даже не поинтересовались, не хочу ли я прежде заехать домой, Том. К чему такая спешка?
– Домой я отвезу вас позднее, – он с недоумением посмотрел на сапог, в который была обута ее поврежденная нога. – А это еще что за чертовщина?
– Рыбацкий сапог, если я не ошибаюсь. Вам что, их прежде видеть не приходилось?!
– Видеть-то видел, но не на дамах…
Она рассмеялась и сняла сапог с перебинтованной ноги.
– Вот, так лучше?!
– Да не особо! – И вскочив на сиденье рядом с ней, он схватился за поводья. – Я бы предпочел увидеть пальчики ваших ног, сударыня.
Она косо на него посмотрела. Лицезреть ее пальчики или какую-либо другую скрытую от глаз часть тела она бы Тому не позволила.
– Знаешь, я никуда не пойду ужинать в таком виде. Вся юбка в песке, а эта шляпка сгодится разве что для пугала.
– На тебе она смотрится как мечта любой модистки!
– Не дразните меня, сударь, – она сорвала шляпу с головы. – Зачем вы вернулись в Брайтон?
– Один из моих агентов сообщил, что здесь я могу сделать интересное приобретение.
– А откуда вы узнали, что я на пляже?
– Случайно заметил вас по дороге в «Старый Корабль». Думал застать вас там.
– А вы, случаем, не были еще раз на ферме Миллардов? – спросила она уже более спокойным тоном. – Рори рассказал мне, что случилось там после моего отъезда…
– Я предполагал, что вы об этом спросите, а поэтому счел своим долгом заехать туда по дороге в Брайтон. Нет, подобная гнусность более не повторилась. Миссис Миллард ухаживает за могилой маркиза.
– Она обещала мне, – сказала Софи, потупив взгляд. – Как правильно, что вы подсказали Рори выбрать подходящий момент, чтобы сообщить мне эту ужасную весть.
– Я был опечален не меньше вашего, мадемуазель. Но на сей раз новости у меня только хорошие, – продолжал Том, куда более веселым тоном. – Один из сыновей Миллардов уже помолвлен, а брат его, если верить матери, ухаживает за одной девушкой из ближайшей деревни, так что, судя по всему, вскоре оба они выгодно женятся, и вы сможете спокойно вернуться на ферму и погостить там некоторое время.
– Надеюсь. – Софи посмотрела по сторонам. – А куда мы едем?
– Отужинать, как выражаются итальянцы, «альфреско» на зеленых склонах Даунса.
Она рассмеялась.
– Ну, тогда мой наряд как раз к месту.
Всю дорогу до холмов, которые Том выбрал в качестве места для пикника, они провели в оживленной беседе. Когда прибыли на место, Софи ждала в двуколке, пока Том стелил на траве скатерть и раскладывал припасы из корзинки. Затем взяв девушку на руки, он осторожно перенес ее на место их трапезы.
– Здесь так мило, Том, – в восхищении промолвила Софи.
Позади них зеленела живописная роща, а со спускавшегося в сторону Брайтона склона открывалась панорама всего города, подобно пестрому ковру расстилавшегося вдоль залива. Море зеленовато-голубое, подобно старинному венецианскому стеклу, искрилось в закатных лучах солнца.
– Итак, случившееся с вами несчастье оказалось моим счастливым билетом, – заметил Том. – А я все ума не мог приложить, где и как мы отпразднуем нашу встречу, завтра я вновь покину этот прекрасный городок.
– Как, вы приехали всего на один день?
– Боюсь, что да. Дела требуют от меня определенных жертв… Ну что ж, посмотрим какой ужин нам приготовлен в гостинице «Касл Инн».
Набор блюд был изыскан, точно так же, как и бутыль доброго вина. Софи проголодалась, съев за весь день лишь бутерброд на пляже. И она, и Том отдали должное прекрасно приготовленной пище. За трапезой они о многом успели переговорить. Ей, например, очень хотелось знать, какие именно сокровища проходят через его руки в процессе работы, которой он посвящает столько времени. И он рассказал ей о японской шкатулке, покрытой алым лаком и позолотой, и о старинном веере, обнаруженном в ней. О том, как однажды он нашел дивную миниатюру из слоновой кости, изображавшую прекрасную женщину. Эта женщина оставалась ему неизвестной до тех пор, пока однажды он не столкнулся нос к носу со старухой, признавшей в этой миниатюре себя, и он с радостью возвратил вещь владелице. Раскрыв рот, Софи слушала рассказ Тома о двух его путешествиях на Восток. И на какое-то время она даже забыла, что сидит на склоне мирного сассекского Даунса, она уже видела небо Китая, слышала перезвон странных музыкальных инструментов, вкушала таинственные блюда и вдыхала ароматы экзотических цветов. Солнце уже садилось, и море стало ослепительно золотым.
– Я, кажется, вас совсем заговорил, – сказал Том с извиняющейся улыбкой.
– Нет, что вы, что вы, Том, – возмутилась Софи. – Теперь мне понятно, почему очень часто вы оставляете у себя предназначенную на продажу вещь. Я бы поступила точно так же.
– Но мне не всегда везет. Как-то раз принц Уэльский заметил в моей лавке стол, который для продажи не предназначался, и решил, что этот стол должен принадлежать ему. А вы же знаете, что особам королевской крови отказывать не принято.
– А почему же этот стол тогда находился в магазине, а не у вас дома?
– Исключительно для рекламных целей. Я просто не знал, что принц как раз в это время находится в Лондоне.
