— И больше не придете?
— Вряд ли. Надеюсь, вас это не сильно расстроит. Единственная просьба…
— Никому не говорить?
— Верно.
— Так я и сама догадалась. Что я, дура, что ли, трепаться, как я ментам помогла?
— Правильно, не надо об этом трепаться. И Марату не будем звонить, хорошо?
— Очень надо! Ему-то я что скажу? Беги, я тебя сдала!
— Очень хорошо. Значит, мы договорились? До свиданья!
Опера вышли на лестницу и, пока спускались на первый этаж, так и не услышали, чтобы сработал замок.
— Что ей, с дивана лень подняться, — пробормотал Дима, но Костя его оборвал, кратко выругавшись и сбавив шаг.
— Ручку у нее забыл.
— Что?
— Ну, ручку ей давал писать… Пошли, не возвращаться же.
— Как ты думаешь, не позвонит она ему?
— Марику-то? Вряд ли. Что она ему, действительно, скажет? Боюсь, что с номером этим ничего не выйдет. Или вообще левый окажется, или свалил он оттуда уже давно. Давай на базу, проверим.
Они вернулись в РУВД, и Костя сразу подсел к телефону. Через несколько минут выяснилось, что телефон 24-00-17 является служебным и установлен в каком-то институте, а вот второй номер — квартирный и принадлежит некому Кисловскому П. Г., проживающему в отдельной квартире на улице Камышовой.
— Камышовая — это у нас ведь где? — спросил Костя.
— Да в новостройках. 15-й отдел обслуживает. Поехали, на месте виднее. Заодно Гену привлечем, хватит ему бездельничать.
Заканчивалась суббота, по случаю очередного обострения событий в Чечне объявленная рабочим днем. За несколько предыдущих дней опера, пытаясь установить местонахождение Бараева, проверили почти два десятка человек, но результат пока оставался нулевым. Особой надежды на то, что адрес на Камышовой окажется счастливым, не было — уже отпали другие варианты, на первый взгляд казавшиеся более перспективными. В воскресенье Дима собирался отправиться с семьей на дачу, у Кости тоже были свои планы. Оба понимали, что если Марат будет задержан, то все придется отложить.
— Поехали? Сейчас Савельеву позвоню.
— С бензином плохо, — вздохнул Дима. — Когда, наконец, зарплату дадут?
— Говорили, может, к концу недели будет… У меня тоже пусто. Подожди, я сейчас подойду.
Костя вышел из кабинета, отправившись на поиски бензина. Петров проводил его, глядя с откровенным скептицизмом. Он давно уже привык к тому, что на работе приходится пользоваться своей машиной и заправлять ее за свой счет. Еще несколько лет назад затраты на бензин, расходуемый на служебные дела, хоть как-то компенсировали, но в последнее время, в связи со все ухудшающимся финансированием органов внутренних дел, вопрос этот даже не поднимался.
Костя отсутствовал довольно долго, но зато вернулся, неся в руках два талона на бензин.
— Неужели Антоныч расщедрился? — удивился Дима, слезая со стола и надевая пиджак. — Звони Гене, и поехали.
Савельев оказался на месте и, несмотря на то, что собирался уже уходить домой, выразил готовность задержаться и оказать помощь. Спустя полчаса опера сидели в его кабинете.
— Камышовая, один — два, сорок четыре, — задумчиво проговорил Гена. — Это «точка», шестнадцатиэтажная. Кооператив. В принципе, спокойный дом, за год всего одна кража была. А два года назад на чердаке мужика зарезали, так и не нашли, кто… Как, говоришь, фамилия?
— Кисловский, — подсказал Костя.
— Квартира сорок четыре. Кисловский… Хм. А, да это же Сашка Ржавый! Черт, как же я сразу-то не сообразил.
— Известная личность?
— Так, относительно. Ему сейчас двадцать два. По молодости влетал с квартирными кражами, сейчас, вроде бы, остепенился, держит пару ларьков и пункт приема цветных металлов. Родители у него были хорошие, в нашем медицинском преподавали, а сын вот такой получился… Ну что, поехали, посмотрим?
— А участковый не знает…
— Да нет, там участковый молодой, только перевелся к нам. Быстрее сами управимся. Пошли, чего время тянуть? И так поздно…
Петров остановил свою машину метрах в ста от нужного дома, и некоторое время опера сидели в кабине, вглядываясь в квадраты окон и распахнутую входную дверь.
— Так, — первым нарушил молчание Гена. — Я в пару квартир загляну, один. Поговорю с людьми, может, видели чего… А вон там, за домом, есть стоянка. Между прочим, единственная в этом районе. Не хотите проверить?
— Посмотрим, — кивнул Ковалев. — Когда встречаемся?
— Давай через полчаса у лифта. Все, я пошел.
Савельев вышел из машины, закурил «Беломор» и, сунув руки в карманы куртки, зашагал к дому.
— Нет, среди постоянных клиентов у нас такого нет, — заверил сторож автостоянки, средних лет мужчина в камуфлированной куртке и с пышными усами. — Точно вам говорю.
— А среди не постоянных? — Костя покосился через окно будки на плотно заставленный автомашинами «пятачок» между двумя домами. — На ночь-то машины берете?
— Да, но только по квитанциям!
— А без квитанций?
— Нет, у нас с этим строго! Раньше, правду сказать, бывало, но…
— Да ладно, мы ведь не из налоговой инспекции. Нам только машина нужна, а все остальное нас не интересует. По крайней мере, пока.
Сторож промокнул шею, передвинул лежавшие на столе журналы.
— Нет, зеленой «одиннадцатой» с таким номером никогда не было. Точно!
— Хорошо, — Костя взялся за ручку двери. — Но мы все-таки проверим, если не возражаете.
— Да я, как бы, и не могу разрешить, — сторож опустил глаза. — ГАИ нас проверяет, и участковый заходит, а вас я не знаю. Надо начальнику позвонить…
— А мы, как бы, разрешения-то и не спрашиваем, — ответил Костя, выходя из будки. — А просто информируем. И собачку свою попридержи, мало ли что…
Сторож остался стоять в своей будке, растерянно глядя вслед удаляющимся операм и положив мокрую ладонь на телефонную трубку.
Машина Бараева стояла во втором ряду, совсем недалеко от входа. Задние колеса были полуспущены, а на левом боку виднелась свежая царапина, оставленная, судя по всему, бампером стоявшего на соседнем месте микроавтобуса.
Дима сунул руки в карманы брюк и плюнул,
— Черт, пропал выходной. Похоже, он давно уже ей не пользовался… Пошли?
Они вернулись обратно в будку. Костя закурил, подошел вплотную к сторожу и долго смотрел ему в лицо, покачиваясь с пятки на носок.
— И сколько она стоит? — наконец, спросил он.
— Дней пять, — глядя в сторону, ответил сторож. — Ее Петрович поставил, без квитанции, на одну ночь, а он до сих пор не забирает. Начальнику уже говорили…
— А чего ж ты нам-то сразу не сказал?
— Да я ж не знал… — сторож мельком взглянул в лицо Ковалева и тут же опять принялся изучать пейзаж за окном. — Может, у человека проблемы какие, а с удостоверениями сейчас многие ходят. Чего мне-то соваться? Я ж не знаю, кто вы и откуда…
— А мы тебе представлялись.
— Да не разглядел я, мало ли, что там написано.
