– Вы забываете. Чтобы поправиться, человек должен хотеть жить.
А он не хотел, поняла Грей. Разумеется. Какой же воин сможет доживать остаток жизни, потеряв ногу?
– Я буду молиться за вас, – сказала она, надеясь хоть как-то утешить несчастного.
Раненый приподнял веки.
– Приберегите свои молитвы, леди, – произнес он, и глаза его снова начали закрываться.
Грей потрясла его за плечо:
– Сэр рыцарь, правда ли, что Эдуард направился на север?
Рыцарь посмотрел на нее полузакрытыми глазами:
– Так я сказал вашему любовнику.
Она не стала обращать внимания на насмешку.
– Но правда ли это?
– Почему вы хотите это знать?
Ложь. Она постаралась говорить убедительно.
– Я хочу уйти к отцу, – не думала она, что придется снова называть Эдуарда «отцом», но обстоятельства требовали этого. – Он ведь хочет получить наследника Бальмейна?
Рыцарь кивнул.
– Я хочу отомстить барону, – продолжала Грей. – Он плохо обращался со мной и принудил стать его любовницей. Я хочу передать ребенка в руки моего отца. Тогда все, что забрал у нас Бальмейн, снова будет нашим – и даже больше.
Удалось ли ей его убедить?
Рыцарь пробормотал что-то неразборчивое, его трепещущие веки сомкнулись.
Распрямившись, Грей испустила тяжкий вздох. Не убедила. Как же ей найти Чарвика, если…
– Я долго служил вашему отцу, – неожиданно заговорил раненый, – и хорошо знаю ход его мыслей, каким бы безумным он ни был. Да, верно, он собирался отправиться на север, но теперь он туда не пойдет.
Встревоженная Грей склонилась над пленником, но он уже не открыл глаз.
– Почему? – спросила она. – И куда же он пойдет?
– Хоть я и не понимаю, жив я или мертв, но он не рискует от того, что я знаю о его замыслах. Нет, сейчас он повернет на юг.
– К Пенфорку?
– Да, но не совсем. Неподалеку. Пока еще.
– Где? – Грей была вне себя от нетерпения. И любой момент могла вернуться Люси, и тогда не узнать ей тайны этого человека.
– Дьюхерси, – еле слышно произнес ранений. – Там произойдет битва с… Бальмейном.
Дьюхерси? Где же она слышала это название?
Кажется, Гильберт упоминал Дьюхерси в разговope… Вспомнила. Дьюхерси – это озеро, куда текут реки этого края. Гильберт обещал поехать с нею туда, когда родится малыш.
Грей услышала шаги знахарки, быстро достала из-под тюфяка горшочек с мазью и катнула его по полу. Когда женщина вошла, озабоченно разводя руками, Грей показала на горшочек.
– Вот он, – сказала она, продолжая прижимать бинты к ране. – Я его только что заметила.
Наверное, выпал из мешка.
Бормоча благодарственную молитву, Люси подобрала горшочек и заторопилась к раненому. Грей отодвинулась, и знахарка принялась быстро накладывать мазь.
– Мне нужно пойти в мою комнату и отдохнуть, – сказала Грей, направляясь к двери. – Можно мне и завтра тебе помогать?
– Да, если вам так хочется, – бросила Люси через плечо. – Там видно будет.
На следующий день Грей вспомнила события предыдущего вечера.
Если бы не помощь Мелли, обеспеченная после долгих упрашиваний и увещеваний, ей никогда не удалось бы выбраться из замка. К счастью, служанка была все так же предана своей бывшей хозяйке, леди Лизанне.
Грей подробно описала свой план спасения ребенка, похищенного Эдуардом, и убедила Мелли в том, что идея достойна внимания. Но служанка настояла, что Грей должна ехать на лошади, а не идти пешком.
Самое большое препятствие удалось преодолеть с помощью Мелли, которая отвлекала стражника у задних ворот достаточно долгое время, чтобы Грей успела выскользнуть наружу. Хоть Мелли и была привлекательной девушкой, но стражник попался стойкий, и потребовалось много хорошего эля, чтобы он позволил увлечь себя ее хитрыми уловками.
Как и было обещано, на краю леса Грей нашла привязанную к дереву лошадь, покладистую старую клячу, езда на которой не представляла никакой опасности. Трудность состояла в том, чтобы забраться в седло, так как девушка не приобрела таких навыков, нужных в ее положении. Обычно садиться в седло помогал Гильберт. Но ей удалось взобраться на лошадь, и вот теперь она находится на расстоянии многих миль от Пенфорка, следуя по течению реки.
Дьюхерси совсем рядом, успокаивала она себя. Мелли говорила, что хорошая лошадь доставит туда за несколько часов. Однако эта кляча вовсе не была хорошей, быстроногой лошадью, а понукать ее Грей боялась из-за своей беременности. Поэтому она прикинула, что понадобится в три раза больше времени, чем указала служанка.
Как ни трудно было спешиваться и снова карабкаться в седло, но жажда заставила остановиться. Не успела Грей выпить первую пригоршню воды из реки, как глум, не имеющий ничего общего с лесными звуками, привлек ее внимание. Выпрямившись, она огляделась вокруг, но не смогла определить, откуда он доносился.
Она оглядела лесную чащу. Наверное, это один из разбойников Эдуарда. Так должно быть. В следующее мгновение девушка поняла, что догадка правильна, хотя ей бы хотелось увидеть перед собой любого человека, только не того, что сейчас направился к ней, ведя коня в поводу.
«Не показывай, что боишься», – сказала себе она.
– Хорошо, что ты одна, Грей, – сказал Уильям с кривой ухмылкой на лице.
– Я приехала повидать отца, – заявила Грей. Его глаза, горевшие злобной издевкой, были отвратительны. Не меньше, чем красные руки, протянувшиеся к ней и притянувшие ее поближе.
– Оставь меня, – прошипела Грей, отстраняясь от него.
Но Уильям не собирался отпускать ее, он нагло положил руку на живот.
Грей замерла, дыхание у нее перехватило.
Когда его рука начала двигаться по округлости живота, Грей вскрикнула от отвращения.
– Будешь сопротивляться, Грей, – произнес он, – пострадает твой ублюдок. И его пальцы впились в ее плоть.
Она не могла выносить это! Отбросив руку Уильяма, девушка высвободилась и сделала шаг назад.
Как ни странно, но он не попытался снова схватить ее, чего она опасалась.
– Что за дело у тебя к старику? – спросил он. Поплотнее запахнув плащ, она посмотрела в ненавистное лицо Уильяма.
– Я везу ему наследника Бальмейна. Так он получит все, что хочет. Уильям, прищурив глаза, с подозрением взглянул на нее.
– А ты-то чего хочешь, Грей?
Воспользовавшись словом, которое уже помогло ей узнать местопребывания Чарвика, она вздернула подбородок и высоко подняла голову:
– Месть. Поверит ли?
По его виду не было похоже, чтоб поверил, но потом Уильям рассмеялся:
– И чему только тебя учили монахини в аббатстве?
– Монахини меня этому не учили, – ответила она, – а Бальмейн научил. Я хочу, чтобы он поплатился за то зло, что причинил мне и моему отцу.
– Значит, поплатится, – подхватил Уильям. Он повернулся к своему коню и сделал знак Грей подойти. – Поехали, ты сядешь со мной.
