когда она увидела, что рыцарь переменился в лице. — Томас ранил Эдвина, когда из-за деревьев кто-то метнул нож. Кто — для меня загадка.
— Я скорее поверю любой лжи, чем вашему глупому рассказу, — отчетливо выговаривая каждое слово, сказал норманн.
Затем, подойдя ближе, он сжал ее локоть:
— Пошли посмотрим, что вы натворили.
С этими словами Максен вывел ее из каморки, спустился по лестнице, не слушая ее отчаянных уверений. Да и как поверить, если правда была долго скрыта от ушей?
Выйдя во внутренний двор, рыцарь остановился и развернул Райну так, чтобы она видела толпу у подъемного моста.
Со стен замка смотрели на нее рыцари. Девушка попробовала повернуться к Максену, но его руки крепко ее держали:
— Смотрите!
— Максен, я прошу вас…
— Милорд, — поправил он.
Как не хотелось ей произносить это слово! Но приходится! Может, оно поможет достучаться до его сердца. Надо попробовать:
— Милорд, — едва выдавила она из себя, — клянусь свой жизнью, что сказала вам правду.
Рыцарь лишь крепче сжал ее плечи.
— Даже если это правда, — норманн глядел на подъемный мост, куда вступали пленники, — исход будет тот же самый, ибо оставить убийцу Томаса ходить безнаказанно по свету означает конец рода Пендери. А этого я не могу допустить. Сегодня саксы узнают, кто хозяин, а кто раб. А теперь смотрите, Райна.
Что ей оставалось делать? С чувством стыда и вины взглянула Райна на первых пленников, ступивших на мост. Поняв еще в Эндердесвольде, что этот человек лишь выдавал себя за монаха, саксы глядели не на него, а на свою соплеменницу. Их глаза были похожи на смертельные кинжалы. Они пронзали предательницу: все шло так, как задумал ее палач.
Может, крикнуть им, что она не изменница, а такая же пленница, как и они? Райна сжала кулаки, когда саксы, привязанные друг к другу, вошли во внутренний двор. Многие зажимали рукою раны. Увидя, что среди узников нет Эдвина, Доры и некоторых других, она удивилась. Что с ними случилось? Убиты?
— Где Эдвин?
— Убежал.
Райна, запрокинув голову, остановила взгляд на подбородке Максена, который тоже выдавал его гнев.
— Вы ни словом не обмолвились об этом.
— Да.
Он не сказал об этом, потому что тогда она бы непременно назвала его убийцей Томаса, спасая жизнь остальных. Этот человек прекрасно знал слабые места человеческой натуры.
Под взглядами пленных саксов у нее возникло желание, куда-то спрятаться. Даже Этель жег ее испепеляющими глазами. Похоже, решительно никто не верит в ее невиновность. Если норманны не убили ее, это с удовольствием сделали бы соплеменники.
— Смотрите! — крикнул Максен.
Он отпустил ее и подошел ближе к пленным. Странно, но, не ощущая на себе рук палача, Райна почувствовала себя еще беззащитнее, беспомощнее.
— Я ищу убийцу Томаса Пендери, — повысив голос, чтобы его все слышали, объявил Максен. — Отдайте мне этого человека, и я сохраню ваши жизни.
Долго стояла напряженная тишина, которую наконец нарушил Этель:
— Пусть ад поглотит тебя, притворщик, прикрывающийся именем Бога.
— Твой мертвый брат сам скажет тебе имя убийцы, — заметил пожилой сакс, — когда вы встретитесь в аду.
— Смерть норманнам, подлым убийцам! — добавил один из пленников.
— И изменнице Райне! — крикнула женщина, выйдя из толпы.
Все саксы одобрительным гулом поддержали эти проклятия — и призрак смерти замаячил перед глазами девушки. А норманнские воины в ответ плотным кольцом окружили пленников, угрожая расправой.
Презрительно скривив губы, Максен повернулся к узнице:
— Грех ляжет на вашу совесть. Кто из них?
— Я не знаю.
— Вы лжете. — Взяв ее за руку, Пендери подвел девушку ближе, заставляя ее страдать от ненависти, источаемой саксами. — Последняя возможность, — тихо проговорил он.
В отчаянии Райна оглядела пленных. Кого же выбрать, кого принести в жертву и спасти остальных? Но разве решится она на такое?
— Я не могу.
Опустив глаза, саксонка увидела, что Максен сжал кулаки.
— Ваш выбор сделан. Теперь мой черед.
Оглянувшись, он подозвал стоявшего неподалеку рыцаря и подтолкнул к нему девушку:
— Отведите ее обратно в башню.
А сам он опять повернулся к пленникам.
— Ну, теперь берегитесь.
Уходя, Райна слышала его слова. Саксов приказано было разделить: молодых и нераненых — в подвальные темницы; остальных, то есть женщин, стариков и тех, кто ранен, — в хижины в нижнем внутреннем дворе. Там к утру люди Максена поставят виселицу.
Даже очутившись в одиночестве, Райна не дала выхода тому, что накипело. Усевшись в углу, подтянув колени к груди, она закрыла глаза и стала молиться о спасении несчастных заложников.
Отдав распоряжения, Максен сказал сэру Гаю:
— Есть для тебя поручение.
— Слушаю.
— Среди саксов есть один, раненный в плечо.
— Там много раненых, — заметил рыцарь, — и у нескольких именно плечо задето.
— Так, но у него старое ранение. Он примерно моего телосложения.
Эти уточнения облегчили ему задачу, и сэр Гай поклонился своему господину:
— Если он среди пленных, я сам приведу его к вам.
Максен говорил про того человека, который сбежал от него, когда Дора расправлялась с Райной. Сейчас, возможно, он остался среди убитых в лагере Эдвина или же сбежал вместе со своим предводителем. Если же этот человек здесь, он умрет первым и не будет повешен.
Глава 7
Будь проклята Райна и ее молчащие уста! Будь она проклята за упорно хранимую тайну! Только упрямица виновата в том, что приходится исполнять угрозу, чего он не хотел. Но пуще всего он проклинает ее за то, что она заставила его плоть мучиться от желания.
Впрочем, не одна только страсть сжигала его душу, когда Максен, совершенно обнаженный, лежал на скромной, кровати, сбросив одеяло на пол. Не только хрупкая девушка и ее белокурые волосы… Что-то и другое не давало ему покоя. Рыцарь вспоминал Райну с протянутыми к нему руками, улыбающуюся… слезы. Слезы? Странно… Она звала его, звала лечь рядом с ней…
Пендери сел на постели, стряхнув остатки сна. Что с ним происходит? Перед глазами — какие-то танцующие тени. Покачнувшись, норманн протянул руку, восстанавливая равновесие, и коснулся постели — простыня была влажной. Что такое? Поднеся другую руку, рыцарь провел ею по горячей воспаленной груди. Это жар тела или жар души? Скорее всего случилось то, чего боялся Кристоф — рана воспалилась.
Дрожа, он попытался найти повязки, наложенные братом два дня назад. Все это время Максен был занят другим и о ране не думал. Неужели придется расплачиваться за это, за дьявольское наваждение? Неужели Райна и саксы дождутся его смерти и будут плясать на его могиле?
Все это разозлило Пендери. Он опустил ноги на пол и встал. Он должен… Пошатнувшись, рыцарь
