— Да, — согласился норманн, — но даже после сегодняшней битвы ты не выиграешь.
Видя в глазах соперника сомнение, которое тот пытался скрыть, Пендери уверился в правоте своих слов.
Эдвин взглянул куда-то через плечо норманна, затем посмотрел на него:
— Моя армия превосходит численностью армию Ублюдка.
— Только численностью, — резко возразил Максен. — У твоих воинов нет опыта. Вильгельм разобьет тебя в пух и прах.
Харволфсон окинул взглядом армию короля и впился глазами в Максена:
— Какая разница, где нам умирать — в его тюрьмах или здесь, на поле брани? Есть надежда получить то, что у нас отняли. Если же мы не вступим в бой, то потеряем все.
— Вильгельм может оставить тебя и твоих сторонников в живых.
— Что вы предлагаете? — спросил Эдвин, а взгляд тянулся к младенцу, мирно посапывающему на руках у Райны.
— Этчевери, — объявил Пендери. — Сдайся королю, присягни ему на верность, и замок — твой.
Харволфсон презрительно рассмеялся:
— Могу ли я поверить, что вы добровольно вернете мне замок и землю?
— Да, если Вильгельм согласится на это. Даю тебе слово.
— Ваше слово? А как быть с вашим словом, данным Этелю и его спутникам, что они беспрепятственно уйдут из замка? А как быть с человеком, умершим на острие вашей стрелы, Максен Пендери?
— Не моей стрелы, — поправил его норманн, — это во-первых, а во-вторых, он не умер.
— Ему выстрелили в спину! — воскликнул сакс.
— Эдвин, Максен говорит правду, — вмешалась девушка. — За ранение Хоба, лекаря, ответственность несет рыцарь Ансель Рожер, но сейчас мерзавец мертв. — Она посмотрела на возлюбленного. — А Хоб жив.
— Если это правда, то почему он не пришел ко мне?
— Он признал Пендери своим хозяином.
— Только не тот Хоб, которого я знаю.
— Да, — согласилась Райна. — Это другой, поумневший Хоб, но из той же плоти и крови.
Эдвин пристально вглядывался в ее лицо, пытаясь понять, лжет она или все же говорит правду.
— Положи этому конец, Эдвин, — настаивал Максен. — Только ты один в силах это сделать, не Вильгельм, а ты.
Пендери и Райна вздрогнули, когда Харволфсон, натянув поводья, развернул лошадь и окинул взором своих воинов.
— Храбрая, глупенькая саксонка, — зашептал Максен на ухо девушке, — но если мне доведется выжить и оказаться опять с тобой в постели, я заставлю тебя заплатить за все причиненное беспокойство.
Она улыбнулась, подумав о предстоящем «расчете», который будет приятным для обоих.
Тянулись минуты, равные вечности. Тишину нарушил младенец, который появился на свет лишь полчаса назад. Он начал плакать и шевелиться в руках Райны.
Эдвин обернулся, недоуменно подняв бровь, и девушка объяснила:
— Он проголодался.
Сакс неожиданно развернулся и подъехал к ней, глядя на плачущего младенца.
— Мой сын, — он наклонился и коснулся пальцем его губы.
Ребенок ухватился за палец и начал сосать.
— Впрямь голоден. Поезжайте к его матери.
Убрав руку, Эдвин смотрел, как младенец сморщился и снова заплакал.
— Ступайте, Райна. Я и Пендери закончим разговор.
«Ах, если бы этот разговор завершился сейчас, и можно было бы принести хорошие новости Элан и Кристофу». Райна взглянула на Максена и со вздохом натянула поводья.
— Что мне делать? — спросил Харволфсон, когда она отъехала довольно далеко.
Бремя, которое лежало на плечах Пендери, тяготило его и пригибало к земле уже два года, словно бы сдвинулось, но не скатилось на землю. Немало еще усилий нужно приложить.
— Продолжай! — попросил он Эдвина.
— Хорошо. Я соглашусь на ваше предложение, но у меня есть условия.
— Какие?
— Прощение моим людям и землю для них.
— Конечно, — согласился Максен. — Ведь многие из них пойдут с тобой в Этчевери. Что еще?
— Я хочу взять своего сына.
Вспомнив о желании Элан отдать ребенка в монастырь, Пендери не счел эту просьбу трудновыполнимой.
— И Элан.
Он хочет ей отомстить!
— На это я не могу согласиться, — сказал Пендери. — Хотя моя сестра и поступила дурно, я не позволю причинить ей зло, Харволфсон.
— Зло? Конечно, я презираю ее, но вы ошибаетесь насчет моих намерений. Она родила мне сына и станет моей законной супругой. Я беру ее в жены.
Пендери удивился бы меньше, если бы тот вонзил ему в грудь кинжал:
— А ты обещаешь не обижать ее?
Сердце Максена гулко забилось в груди — он уже согласился на брак сестры с Гаем.
— Даю слово, — поклялся Эдвин. — Оно такое же твердое, как и ваше, Пендери.
— Все это нелегко исполнить.
— Но зато битву легко начать. Дайте мне то, что я прошу, и я сдамся Ублюдку. Откажете мне…
Норманн кивнул:
— Я передам твои условия королю.
— Я буду ждать ответа здесь.
Максен повернул коня, но не успел вонзить в него шпоры, как опять услышал голос Эдвина:
— Почему все это так важно для вас, Пендери?
Тот бросил взгляд через плечо.
— Райна, — только и сказал он, но этого было вполне достаточно.
Если раньше ему хотелось мира только для успокоения души, то теперь он делал это ради прекрасной саксонки.
Король был щедр и великодушен. Он согласился на все условия Эдвина Харволфсона, даже на Элан Пендери, несмотря на приступ бешенства, обуявшего ее отца, которого пришлось даже увести с поля боя.
Однако Вильгельм наотрез отказался отдать Этчевери. Оно должно остаться у Пендери, и ничто не могло переубедить короля. Он объявил, что замок расположен на ключевом месте, поэтому его нельзя отдавать в ненадежные руки.
Раздумывая о последствиях отказа, Максен вернулся к Эдвину.
— Король Вильгельм согласен отдать тебе сына и Элан в жены и подарить тебе замок, где бы ты мог разместить своих людей.
— Но?
Пендери взглянул во всепонимающие глаза сакса:
— Но не Этчевери.
Брови Харволфсона поползли вверх:
— Разве это справедливо? Можете передать своему королю-ублюдку, что вопрос об Этчевери не подлежит обсуждению.
— А что подлежит?
Помедлив с ответом, Эдвин заявил:
— Хотя мне и не хочется, чтобы моего сына называли незаконнорожденным, но я могу отказаться от женитьбы на вашей сестре.
