который может быть страшен. Я держал ее руками. Я знал, что это всегда помогает, поцеловал ее в лоб. Она долго не могла вздохнуть, потом начала зевать, вздыхать и заснула и спит еще теперь.
Не знаю, как может разрешиться это безумие, не вижу выхода. Она, очевидно, как жизнью дорожит этим своим чувством и не хочет признать его дурным. А не признав его дурным, она не избавится от него и не перестанет делать поступки, которые вызываемы этим чувством, поступки, видеть которые мучительно, и стыдно видеть их мне и детям.
Дневник - 1899
2 января 1899. Ясная Поляна. Последний раз писал 25 ноября, стало быть месяц и неделю. Писал в Ясной Поляне, потом был в Москве, где ни разу не писал. В конце ноября ездил в Пирогово. Первого вернулся и с тех пор не совсем здоров; болела и болит поясница, а последнее время было что-то вроде желчной лихорадки. Второй день лучше. За все это время занимался исключительно 'Воскресением'. Были сношения о духоборах и бесчисленное количество писем. Со мной Колечка Ге, с которым отдыхаю. В семье не радостно: Маша болела (вчера кончилось, выкинула). Таня тревожна и мертва. Миша ошалел. Андрюша сомнителен. С Соней живу хорошо. Я стариковски спокоен. Вот и все. Довольно много есть, что записать. Буду записывать на пропущенных страницах. В последнее время как будто ослабел интерес к 'Воскресению' и радостно чувствую другие, более важные интересы - понимание жизни и смерти. Многое как бы ясно.
2 января 99. Записанное.
[...] 3) Искусство наше есть то же, что соус к пище. Если есть один соус вкусно, но не будешь сыт и испортишь желудок.
[...] 9) Физическая работа важна тем, что она мешает уму праздно и бесцельно работать.
10) Пожалуй, что важнее знать то, о чем не надо думать, чем знать то, о чем надо думать.
11) Женщины слабы и хотят не только не знать своей слабости, но хотят хвастаться своей силой. Что может быть отвратительней?
12) Человек добрый, если только он не признает своих ошибок и старается оправдывать себя, может сделаться извергом.
13) Вся забота правителей состоит не в том, как они говорят, чтобы утвердить религию в пароде, а, напротив, в том, чтобы выхолостить парод от религии. И в России они почти достигли этого.
Писано 2 января.
Нынче 21 февраля. Более шести недель не писал. Я все в Москве. Сначала шло 'Воскресение', потом совсем остыл. Написал письмо фельдфебелю и в шведские газеты. Дня три, как опять взялся за 'Воскресение'. Подвигаюсь. Студенческая стачка. Они все меня втягивают. Я советую им держаться пассивно, но писать письма им не имею охоты. Таня - слаба и духом и телом. Мне спине лучше. Живет интересный и живой француз Sinet. Первый религиозный француз. Очень многое нужно записать. Был в очень дурном духе, теперь хорошо.
26 июня 1899. Ясная Поляна. Четыре месяца не писал, не скажу, чтобы дурно провел это время. Усиленно работал и работаю над 'Воскресением'. Есть много, есть недурное, есть то, во имя чего пишется. На днях был тяжело болен. Теперь здоров. Соня уедет нынче к сыновьям. Она была тяжело больна и теперь еще слаба. Все продолжается критическое время. Часто очень нежно жалко ее. Так было нынче, когда она прощалась. Тяжелые отношения из-за печатания и переводов 'Воскресения'. Но большей частью спокоен. Запущена переписка. Все присылают деньги голодающим, а я ничего не могу, как только передавать их по почте. Колечка со мной, помогает в работе. Сережа всякий раз радует, когда приезжает. Таня беспокоит своим легкомыслием, ушла в эгоистическую любовь. Она вернется, надеюсь. Продолжаю выписывать из книжечки.
[...] 17) Нам кажется, что настоящая работа - это работа над чем-нибудь внешним - производить, собирать что-нибудь: имущество, дом, скот, плоды, а работать над своей душой - это так, фантазия, а между тем всякая другая, кроме как работа над своей душой, усвоение привычек добра, всякая другая работа пустяки.
[...] 21) Кажется странным и безнравственным, что писатель, художник, видя страдания людей, не столько сострадает, сколько наблюдает, чтобы воспроизвести эти страдания. А это не безнравственно. Страдание одного лица есть ничтожное дело в сравнении с тем духовным - если он 1000 о благое - воздействием, которое произведет художественное произведение.
[...] 27) Зло мира, причина его очень проста. Все ищут midi а 14 heures [полдень в 14 часов (фр.).]. То в экономическом, то в политическом устройстве. Сейчас читал рассуждение в немецком парламенте о том, как помочь тому, что крестьяне бегут в города.
А разрешение всех вопросов одно, и никто не признает его и даже не интересуется им. А разрешение одно, ясно и несомненно: власть имеющие развратились, потому что имеют власть и составили себе учение религиозное, соответствующее их развращению. II это самое учение они усиленно с детства прививают народу.
Спасение одно: разрушение ложного учения. [...] 29) Нельзя выдумать для жестоких поступков более выгодных условии, как то сцепление чиновников, которое существует в государстве.
30) Будущего нет. Оно делается нами. [...] 33) Мы сердимся на обстоятельства, огорчаемся, хотим изменять их, а все возможные обстоятельства суть не что иное, как указания того, в каких сферах, как нужно действовать. Ты в нужде - работай, в тюрьме - думай, в богатстве - освобождайся... и т. п.
34) Пресса - это лживость with a vengeance [с местью (англ.).]. [...]
[...] 45) Все дело в мыслях. Мысль начало всего. И мыслями можно управлять. И потому главное дело совершенствования: работать над мыслью.
28 сентября 1899. Ясная Поляна. Все работал над 'Воскресением'. Теперь запнулся на 3-й части. Уже давно не иду вперед. Соня в Москве. Я выработал себе спокойствие, не нарушавшееся. Не говорить. И знать, что так надо, что в этих-то условиях и надо жить. Здесь Илья, Соня с детьми, Андрюша с женой. Маша с мужем. Все чаще и чаще думаю о философском определении материи пространства и времени. Нынче запишу, если успею.
Читал интересную книгу о том, что Христа никогда не было, а это миф. Вероятии за то, что это правда, столько же за, сколько против. Вчера с помощью Маши очистил все письма. Многие оставил неотвеченными. Думал за это время.
Все болею. Редкий день без болей. Недоволен собой и нравственно. Очень опустился: не работаю физически и занят собой - здоровьем. Как трудно покорно переносить болезнь - идти к смерти без противления, а надо.
[...] 3) Я сорвал цветок и бросил. Их так много, что не жалко. Мы не ценим этой неподражаемой красоты живых существ и губим их, не жалея - не только растения, но животных, людей. Их так много. Культура - цивилизация есть не что иное, как загубление этих красот и заменение их. Чем же? Трактиром, театром...
[...] 5) Дороже всего на свете добрые отношения между людьми, а устанавливаются эти отношения не вследствие разговоров - напротив, от разговоров портятся. Говорить как можно меньше, и в особенности с теми людьми, с которыми хочешь быть в хороших отношениях.
[...] 8) Братство естественно, свойственно людям. Не братство - разделение старательно воспитывают.
[...] 14) Люди, уверяющие других, что разум не может быть руководителем жизни, это те, разум которых так извращен, что ясно видят, что он заведет их в болото. [...]
Сегодня 2 октября 1899. Ясная Поляна. Все нездоров. Не страдаю, но чувствую постоянную угрозу. Нравственно лучше - больше помню бога в себе и смерть. Кажется, выбился из трудного места 'Воскресения'. Андрюша поразительно переменился к лучшему. Может, ухудшится, но уж это было и оставит следы. Колечка уехал. Соня при-охала - нездорова. Продолжаю выписывать из записной книжки.
[...] 4) Совесть есть память общества, усвояемая отдельным лицом.
5) В старости чувствуешь то же, что в путешествии:
сначала мысли в том месте, из которого едешь, потом в самом путешествии, потом в том месте, куда едешь. Я испытываю это все чаще и чаще, думая о смерти. [...]
Нынче 13 октября 99. Ясная Поляна. Все не вполне здоров - так и надо. Но это 1000 не мешает жить, думать и двигаться к назначенному пределу. 'Воскресение' плохо двигается, послал четыре главы, кажется,
