— Я жил там какое-то время.
— Где именно?
— В разных местах.
— В Питтсбурге?
— В том числе.
— Вы тут хозяин?
Мужчина огляделся, чуть улыбнулся.
— Нет. Я не хозяин. Просто помогаю приятелю, — он ждал следующих вопросов, не очень высокий, в пять футов семь дюймов роста, худощавый, гибкий, с загорелым лицом, коротко стрижеными волосами, уже тронутыми сединой на висках. Походкой он очень напоминал Шартелля.
— Моя фамилия — Шартелль, а это — Апшоу.
— Меня зовут Майк.
— Вы здесь давно?
— Нет. Я тут проездом.
— И помогаете приятелю.
— Совершенно верно. Приятелю.
Шартелль налил себе пива. Майк терпеливо стоял рядом, с подносом в руках.
— Мы не встречались раньше, Майк? — спросил Шартелль, обращаясь к стакану с пивом. — Лет двадцать назад?
— В жизни доводится встречаться со многими, но вас я не помню, — он положил купюру в карман и отсчитал мне сдачу. — Что-нибудь еще?
Я покачал головой, и мужчина, которого звали Майк, вновь занял место за стойкой и углубился в лондонскую «Таймс».
Уильям выпил пиво прямо из бутылки, удовлетворенно рыгнул и ушел к двум альбертийцам, обслуживающим бензозаправку. Шартелль и я неспеша допили пиво. Когда мы встали, Майк не попрощался с нами. Даже не оторвал глаз от газеты.
— Знаете, Пити, я думаю, что встречался с этим парнем, — Шартелль расположился на заднем сиденье в своей излюбленной позе. — И, похоже, он тоже узнал меня.
— Мне так не показалось.
— Во Франции, во время войны… Он был помоложе.
— Как и вы.
— Тот парень говорил по-французски. Хорошо говорил, словно родился там.
— Вы уверены, что это один и тот же человек?
— Я-то уверен, но раз он это отрицает, значит, на то есть чертовски серьезная причина. В чем она состоит, не мое дело, поэтому я отстал от него.
Машина вырулила на шоссе. Грузовиков стало поменьше. Я поглядывал на тропический лес и удивлялся отсутствию животных.
— А где животные, Уильям?
— Животные, са?
— Мартышки, слоны, львы, бабуины.
— Животных нет, са. Только козы.
— Я имею в виду диких животных.
— Нет диких животных, господин. Их давно съели. Мы их съели! — и он засмеялся.
— Никогда не думал, что попаду в Африку и не увижу никакой живности, — подал голос Шартелль. — Черт, да в Канзасе ее куда больше.
— Может, в Канзасе меньше голодных. Кстати, раз уж мы вспомнили о голоде, нас пригласили к вождю Акомоло на ленч или просто на деловое совещание?
— Как я понял, на ленч. Будут наиболее влиятельные его стороны. Так сказать генеральный штаб. Я собираюсь главным образом слушать, но если уж мне придется выступать, прошу ничему не удивляться. И будьте готовы в любой момент поддержать меня, если понадобится, цифрами.
— Цифрами?
— По ходу вы сообразите, что к чему. Я буду поправлять вас, на фунт здесь, на шиллинг там, чтобы ваши расчеты казались более убедительными. В какой-то момент мы с вами можем даже поспорить.
— Другими словами, вы хотите, чтобы я возражал вам?
Шартелль вновь надвинул шляпу на глаза, устроился поудобнее.
— Пити, вот это мне в вас и нравится. Вы не задаете глупых вопросов и самостоятельно не хотите принимать никаких решений. Продолжайте в том же духе, и мы станем близкими друзьями.
— Между прочим, вчера вечером я познакомился с одним армейским майором. Он пригласил нас на
