69 (44) Для столь значительного в идейном плане текста, как 'Реальней сновидения и бреда...', так ли уж важна игра звуков, образов? Шире: насколько значимыми для понимания текста (в сравнении с сюжетом) являются его языковые особенности? В интерпретации текстов ВВ наметилась негативная, на мой взгляд, тенденция описывать особенности поэтического мира Высоцкого исключительно на основании анализа сюжетных схем его текстов и поведения героев (которые таким образом фактически отождествляются с автором). Сознавая, что названная проблема сложна и обширна, а потому требует отдельного обстоятельного обсуждения, в рамках данной главы приведу лишь одну цитату.
Указывая, как и другие исследователи, что 'ВВ постоянно занимается 'реанимацией' слов, первоначальное значение которых стерлось', Т.Лавринович дает этому, на мой взгляд, перспективное для высоцковедения толкование: 'Слово начинает акцентировать внимание на самом себе, а не на явлении, к которому оно приклеено как ярлык' (Лавринович Т. Языковая игра Высоцкого // МВ. Вып. III. Т.2. С. 179. Выделено мной. -- Л.Т.).
Сославшись затем на Р.Якобсона, исследовательница пишет далее, что благодаря языковой игре слово в стихе ВВ 'начинает ощущаться как слово, а не только как представление называемого им объекта или как выброс эмоции, когда слова и их композиция, их значения, их внешняя и внутренняя форма приобретают вес и ценность сами по себе, вместо того чтобы безразлично относиться к реальности' (Там же).
Отмечаемый высоцковедами (в основном лингвистами) высокий удельный вес слова как самостоятельно значимой единицы в поэтической системе ВВ позволяет привлечь внимание к иной -- как мне кажется, более близкой к реальному положению дел -- точке зрения: именно слово, его самочувствие в поэтическом мире Высоцкого, характер взаимоотношений слов и их смыслов непосредственно отражают состояние и своеобразие самого этого поэтического мира, а вовсе не сюжеты и поведение героев, пусть и самых значительных.
70 (45) Как пишет А.Кулагин, 'особенность песенной поэзии Высоцкого в том, что она всегда апеллирует к 'общим местам' сознания аудитории, опирающимся в свою очередь на классические хрестоматийные формулы, известные буквально каждому слушателю'. И еще: Высоцкий-поэт постоянно вел диалог 'с культурной (фольклорной, литературной...) традицией <...> В этом смысле о Высоцком можно говорить как об одном из самых 'культурных' художников двадцатого века' (Кулагин А.В. Поэзия В.С. Высоцкого. С. 87, 195).
71 (46) Проблема соотношения автора и героя не раз оказывалась предметом внимания высоцковедов. Наиболее интересна, на мой взгляд, статья А.Рощиной 'Автор и его персонажи' (МВ. Вып. II. -- М., 1998), в которой показано, что фактическое отождествление с автором героев таких текстов, как 'Кони привередливые', характерно не только для массового восприятия, но не однажды встречается и в исследовательских работах. Тот же выпуск 'Мира Высоцкого' дает этому тезису яркое подтверждение. Весьма симптоматично, что даже в блестящей статье Г.Хазагерова 'Две черты поэтики Владимира Высоцкого' есть такой пассаж: ''Мой финиш -- горизонт', -- говорит поэт. <...> Поэт сначала дает ощутить предел, а потом против всех законов психики и физики переходит его' (С. 103. Выделено мной. -- Л.Т.).
Стремление увидеть в положительном герое Высоцкого самого автора А.Рощина объясняет тем, что 'человеческому сознанию трудно ужиться с двумя 'реальностями'' (С. 121-122), второй из которых является искусство. В ситуации с Высоцким к этому отождествлению подталкивает то, что многие фрагменты его текстов совпадают с фактами реальной биографии поэта. Они не только могут восприниматься, но и являются прямым словом ('А там -- за дело, в ожиданье виз'), которое лишь в контексте стихотворения становится еще и художественным.
72 (47) Эти песни называли блатными, уличными, дворовыми. И каждое из определений в чем-то было неподходящим. Но вот, похоже, вопрос решен -- с надежным, авторитетным обоснованием. Как пишет Андрей Крылов, 'Галич очень часто пользовался термином жанровый по отношению к своим произведениям. <...> к этому разряду он относил песни с бытовыми сюжетами <...> и без каких бы то ни было обобщений -- в их текстах авторское отношение к происходящему прямо никак не выражено. <...> От отсутствия в советском литературоведении понятия жанровый происходит в том числе и путаница с классификацией довольно многочисленной группы ранних песен Высоцкого. На самом деле это не 'блатные' песни, не (маскировочно) 'уличные' и 'дворовые', как их принято называть: от всех названных они отличаются оригинальными сюжетами, насыщенностью образами, информативностью, проработанностью характеров персонажей, отсутствием жалостливости и т.д. По тем же причинам это не стилизации под блатные песни и даже, вопреки определению автора, не пародии на них. Ранние песни Высоцкого -- это <...> жанровые <...> произведения, как, например, 'Диалог у телевизора', только живописующие быт -- низших слоев общества и уголовников' (Крылов А.Е. О жанровых песнях и их языке // МВ. Вып. I. -- М., 1997. С. 366, 367).
73 (48) Явная реминисценция есенинского 'Письма к женщине':
Вы говорили: нам пора расстаться...
... Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел -- катиться дальше вниз.
74 (48) Тут, между прочим, спор идет не только по линии нравственности-безнравственности, а и о состоянии героя -- он не в пути, он достиг края, дна; т.е. это не процесс, не движение, но именно состояние, 'стояние'.
75* (48) Текст на конверте диска 8 серии 'На концертах Владимира Высоцкого'.
ГЛАВА 7
76* (49) 1-е издание (М., 1990).
77 (50) Кастрель Д. Из песни слова не выкинешь. С. 11.
В последнее время появилась еще одна работа, в которой затронута тема визуальности стиха ВВ, -- статья С.Шаулова 'Эмблема у Высоцкого' (МВ. Вып. IV. -- М., 2000). В ней, в частности, отмечается 'характерное стремление' Высоцкого 'к визуальной проекции содержания <...> Иногда это стремление к визуализации реализуется с чрезвычайным нажимом -- как структурно-стилистический принцип произведения' (С. 155).
78 (51) 'По свидетельству Н.М.Высоцкой, Владимир Семенович любил имя Сергей. Но использовал его мало и в противоположных тональностях' (Кормилов С.И. Антропонимика в поэзии Высоцкого // МВ. Вып. III. Т.2. С. 141. Выделено мной. -- Л.Т.).
79 (51) На 'отсутствие процессуальности и протяженности' 'горящего сердца солдата' указывает и Сергей Шаулов, однако давая этому образу иную трактовку. 'Горение' для него 'не столько тот губительный огонь, которым горит все в предыдущих стихах, но возвышающее, созидающее душу пламя духовного восстания, внутренней победы, сознания праведности и предназначенности подвига...' (Шаулов С.М. Эмблема у Высоцкого. С. 145).
Какую интерпретацию предпочесть в данном случае -приподнято-романтическую или реалистически- сниженную, -- дело вкуса. Скорее всего, за горящим сердцем 'Братских могил' нужно увидеть не только 'тот самый, такой важный в трагическом мироощущении Высоцкого, на перехвате дыхания, катарсический миг, когда 'выбора, по счастью, не дано'' (Там же), но и реальную цену этого самого мига, которую приходится платить, когда он наступает не в стихах, а в жизни.
Речь здесь, конечно, о том, что ВВ никогда полностью не отрывается из жизни в стихи и не погружается от стихов в жизнь: в его поэзии они нераздельны, и всегда одно проступает сквозь другое. Именно в свете этого, кажется, признаваемого всеми исследователями, фундаментального свойства поэзии Высоцкого обе наши трактовки образа 'горящее сердце солдата' выглядят не то чтобы неверными, а излишне категоричными. Говоря словами самого С.Шаулова, в его интерпретации этот образ не очень 'чреват житейской историей' (Там же. С. 148), а в моей, соответственно, -- 'философской мудростью'.
Я призываю не к исчерпывающей трактовке многогранного образа, что, видимо, невозможно в принципе, а к некатегоричной, за которой чувствовалось бы осознание ее локальности и, следовательно, возможности последующей разработки темы.
Нам с С.Шауловым пока не удалось то, с чем блестяще справляется Высоцкий, -- создать такой контекст, в котором полюса не отменяют друг друга, не воюют, но мирно сосуществуют. Что ж, есть чему и у кого учиться.
80 (54) Хотя в последнем случае, скорее, слышны голоса ранних жанровых песен -- например, 'Мне ктой-то на плечи повис...', -- только в определенном ряду приобретшие военное звучание.
81* (57) Кастрель Д. Из песни слова не выкинешь. С. 11-12.
82 (59) Касаясь особенностей поэтики времени в художественном мире Высоцкого, Л.В.Кац указывает,
