— Прекрасно. У вас есть визитная карточка?
— Нет, Бонни. — Чейз засмеялся. — У меня нет даже клочка бумаги. Вы мне дадите что-нибудь, на чем можно писать?
— Конечно! — Она вырвала страницу из блокнота, лежавшего рядом с телефоном, и протянула ему вместе с ручкой. — Уверена, она расстроится, что не встретилась с вами.
Хотелось бы Чейзу разделить уверенность Бонни! Три недели назад, когда он звонил Аманде, от нее веяло холодом. Но тогда он был всего лишь дальнобойщиком, да еще с поврежденной спиной. Сегодня спина постепенно приходит в норму, и очень скоро он может стать совладельцем неплохого ранчо. А через несколько лет, если верить Макгиннесу, вероятно, разбогатеет. Эта перспектива придала ему смелости явиться сюда, чтобы пригласить Аманду в Аризону в качестве его гостьи.
Чейз надеялся, что Аманда не откажется, хотя она прямо сказала, что их ничего не связывало, кроме секса. Наверное, она права. Впрочем, они чертовски здорово подходят друг другу. Чейз занимался сексом с множеством женщин, и с большинством из них получал огромное удовольствие. Но та ночь с Амандой потрясла его до такой степени, что он до сих пор не мог опомниться. Ее глаза, нежное тело, огненные волосы все восемь месяцев преследовали его каждую ночь. Зная, что Аманда, скорее всего, откажет, попроси он о новом свидании, он пытался забыться с одной похотливой официанткой в Атланте и надменной барменшей в Хартфорде, но его все равно жгло огнем воспоминание о той снежной ночи…
Аманда укачивала на руках Бартоломью, чтобы малыш перестал плакать. А «Боинг — 747» приближался к международному аэропорту в Таксоне. Ужасная глупость, думала она, глядя сверху на пустыню, напоминавшую коричневую корку на макушке только что вынутого из духовки кекса. Пилот уже объявил температуру в Таксоне — сорок градусов, и ее ужаснула мысль, как она перенесет такую жару, не говоря уже о двухмесячном младенце.
Однако другая проблема беспокоила Аманду куда больше. Ее семью шокировала новость о беременности. Пытаясь смягчить их, Аманда сочинила историю о том, что получила сперму из донорского банка. Это звучало более пристойно, чем правдивое объяснение, что она провела ночь с дальнобойщиком. История об искусственном оплодотворении выглядела вполне жизнеспособной, пока у маленькой Клары, дочери ее лучшей подруги Дженис, не нашли диабет.
— Слава Богу, мы знали, что искать, — сказала Дженис, сообщая ей новость. — Болезнь часто встречается в нашей семье, и мы сразу вышли на нее.
В этот момент тщательно построенный Амандой карточный домик рухнул. Ведь маленькое темноволосое существо, ставшее в последние два месяца центром ее вселенной, могло иметь предрасположенность ко множеству наследственных болезней, и она не сумеет защитить его, если не будет знать, с чем бороться. Только один человек знал ответ на этот вопрос. Он ждал ее в аэропорту, чтобы отвезти на ранчо «Истинная любовь».
Его переезд в Аризону вполне устраивал Аманду. Будучи так далеко, он меньше угрожал ее независимости, и она позволила себе приехать сюда, чтобы задать свой вопрос и снова вернуться в Нью- Йорк. Дома никто ни о чем не догадается. В записке, сообщавшей о ее приезде, Аманда не упомянула о ребенке: такую новость не преподносят в письменном виде.
Но сейчас, когда шасси самолета коснулись посадочной полосы, она пожалела о своем решении. Перспектива снова встретить Чейза, впервые после той ночи, и так вызывала у нее нервное напряжение. Но встретиться с ним с его ребенком на руках — это, пожалуй, выше ее, да и его, сил.
Самолет отбуксировали к зданию аэровокзала. И тут Бартоломью вдруг перестал плакать. Пока пассажиры тянулись к выходу, Аманда сидела на своем месте, удобнее поправляя одеяльце Бартоломью. Наконец она с малышом осталась в салоне одна. Выбора, увы, нет. Надо взять его на руки, закинуть на плечо сумку с его вещами и начинать долгий путь к выходу.
В дверях самолета Аманда остановилась и посмотрела в голубые глаза сына, в которых уже появился намек на зеленый оттенок — как у Чейза.
— Ну, парень, — глубоко вздохнув, проговорила она, — пора встретиться с твоим папой.
Глава 2
Чейз, обутый в ковбойские сапоги, переступил с ноги на ногу. Он рассматривал пассажиров, выныривающих из раструба выхода. С минуты на минуту должна появиться Аманда. Он поправил шляпу и развернул плечи. Состояние как у подростка на первом свидании. Так же вспотели от возбуждения ладони, то же нервное волнение и надежда на ночь впереди. Ну, все-таки надежды побольше, чем у неопытного подростка, с улыбкой подумал Чейз. В конце концов, они с Амандой стали любовниками десять месяцев назад.
Написанная от руки записка была очень короткой. «Если удобно, я хотела бы воспользоваться твоим предложением». И, кроме номера рейса и времени прибытия, больше ничего. Интересно, можно ли считать это продолжением отношений? Но зачем бы еще она приехала на ранчо? Аманда могла позволить себе отпуск в любом уголке мира. Подражая ее стилю, он послал ответ: «Встречу тебя у самолета». Вероятно, они с Амандой не нуждаются в словах; в ту ночь, когда они встретились, разговаривали их тела.
Оставалось радоваться, что она не приехала шестью неделями раньше, когда он только что появился на ранчо. Благодаря купаниям в пруду и массажу, который делала Ли Синглтон, старший конюх, его состояние стало много лучше. Вот было бы здорово, если бы спазм начался в самый неподходящий момент, например, когда они займутся любовью!
Чейз попросил Фредди Синглтон, сестру Ли и экономку на ранчо, зарезервировать для Аманды маленький коттедж, предназначенный для новобрачных. Он меньше всего думал о браке, но коттедж, стоящий в роще мескитовых деревьев в ста ярдах от главного дома, обещал уединение. Не такое, конечно, как занавешенная кабина грузовика в снежную ночь, но куда больше, чем гостевые комнаты в главном доме ранчо.
Непрерывный поток пассажиров иссяк, теперь появлялись только отдельные фигуры. У Чейза возникло тошнотворное чувство разочарования. Неужели Аманда передумала? Может быть, прочла сводки о погоде в Таксоне и решила, что солнце пустыни не подходит для ее нежной кожи? Чейз заранее подумал об этом и собирался следить, чтобы она не забывала надевать шляпу и одежду с длинными рукавами, когда будет выходить на открытое солнце. Сам он за шесть недель пребывания на ранчо загорел до бронзового цвета, но у Аманды кожа гораздо нежнее… Чейз облизал пересохшие губы и встал на цыпочки, чтобы глубже заглянуть в пустой туннель, ведущий к самолету. Наверное, надо кого-то спросить, была ли она на борту.
Но тут он увидел пламя рыжих волос; из темноты вышла женщина и направилась к нему. Сердце застучало, как паровой молот. Она выглядела такой же, какой он ее запомнил. Нет, еще красивее. Лицо
