подобный шаг, им пришлось бы покинуть свою цитадель в королевстве Эмина Тонала, но если посвященные решат, что дело того стоит, их ничто не остановит.
– Кольца Плюща? И кто, клянусь бородой Бреста, мог рассказать вам о них?
Эмин очень удивился, когда Изак спросил его о храме. Они сидели на верхней террасе и любовались палатками и знаменами на весенней ярмарке, раскинувшейся за воротами. Утренний Дождь прекратился, и Изак согласился пообедать с Эмином.
Король, как всегда, был великолепно одет, и Изак не замечал ни малейших проявлений тревоги, которая должна была бы одолевать монарха. Через два дня под угрозой окажутся город и его жизнь, но Эмина как будто нисколько это не тревожило.
– Просто я услышал чужой разговор, вот и все.
– Похоже, очень странный разговор. – Эмину явно не терпелось узнать подробности. – На свете мало людей, желающих разговаривать об этом месте. Но раз уж вы спросили, Кольца Плюща – заброшенный храм, посвященный Белараннар. Теперь туда ходят очень немногие. Он находится в Лледене, довольно странном месте.
– Странном?
– Да, странном.
Эмин фыркнул. Помолчал, насупившись, но потом словно стряхнул с себя наваждение и продолжил:
– Несколько лет назад там пропал мой друг. Тамошнее графство велико, но в нем нет ни одного города, зато много богатых деревень.
– А кто владелец этого графства?
– У них нет сеньора. Уже много поколений Лледен не имеет хозяина. Как я уже говорил, в графстве случаются странные вещи, поэтому люди стараются держаться подальше от этих мест. Жители тех краев дружелюбно относятся к приезжим, но живут по своим законам… Я никак не могу найти налогового инспектора, чтобы отправить его в Лледен, – добавил король и мрачно улыбнулся: он не сердился, но ему не нравилось терпеть неудачи. – Лледен похож на остров, отрезанный от остального мира. Если бы вы туда отправились, то заметили бы, что тамошние пейзажи… Как бы поточнее выразиться… Очень четкие. Создается впечатление, что естественная магия в этом графстве пропитывает сам воздух, а фольклор и мифы там более реальны, чем обычная жизнь. Народец, хладнорукие, жены мертвеца воспринимаются в Лледене как нечто обычное. И если у вас нет серьезных причин отправиться туда, лучше держаться от Лледена подальше. В подобных местах существует некое внутреннее равновесие, и не стоит его нарушать. Сомневаюсь, что вам там будут рады.
– Да, не лучшее место для осмотра достопримечательностей, – спокойно ответил Изак и, переменив тему разговора, стал расспрашивать об истории весенней ярмарки.
Эмин заулыбался и пустился рассказывать гостю официальную версию истории Нарканга.
Утром второго дня ярмарки Изак проснулся и увидел, что сквозь ставни пробивается полоска яркого солнечного света, а как только кранн открыл окно, его окатил приятный теплый морской бриз. Вчера воздух был пропитан сильным запахом водорослей и плавника, но сейчас в нем ощущалась жизненная энергия волн.
Пока Изак надевал Сюленты и вешал на пояс Эолис, на губах его играла улыбка. Он сунул за пояс свою синюю маску-капюшон: сегодня ему не хотелось прятать лицо. Но на поле соберется множество народа, и, когда кранну захочется отдохнуть от чужих взглядов, он сможет ее надеть.
Они отправились на ярмарку с рассветом.
Изак предпочел ехать верхом, чтобы иметь коня на тот случай, если начнутся бои, к тому же широкая грудь Торамина помогала прокладывать путь среди толпы. Тила ехала рядом в дамском седле на Мегенне. Вообще-то седло было обычным, просто туго обтянутым одеялами, чтобы можно было сидеть боком. Кобыла девушки, хоть и неплохая, не могла сравниться с быстрым, привыкшим к сражениям Мегенном, а Изаку хотелось, чтобы Тила была в безопасности, если придется мчаться во весь дух к воротам.
Казалось, все жители города высыпали за стены на равнину.
Фарланов захлестнул шквал звуков и праздничной суеты: они проезжали мимо открытых кухонь, мимо акробатов, мимо групп менестрелей и площадок для удивительных игр.
Везна уже ждал у турнирного поля, наблюдая за поединками и готовясь принять участие в состязаниях. Ему выпало сражаться с победителем утренних схваток.
По традиции некоторым крестьянам или ученикам мастеровых разрешалось скрестить копья с аристократами; король предоставлял им оружие и лошадей и лично поздравлял победителя. Но Везну беспокоил не высокий, краснолицый парень, который был в восторге уже оттого, что его поставили сражаться с легендарным графом, а двое со знаками посвященных. Один из них принадлежал к людям короля, а второй был богатым рыцарем. Когда он подошел, чтобы поприветствовать графа, в первые же минуты разговора тот заметил татуировку на его ухе.
Уходя, рыцарь бросил алчный взгляд на меч графа, и Везна ощутил непривычный приступ нервозности.
«Дурак, – выругал он себя, – стоило тебе влюбиться, и ты снова превратился в маленького мальчика! Этот человек из братства приходил не случайно – он знает, что ты силен. Просто помни: этим людям неспроста известно твое имя».
Ярмарка доставила Изаку гораздо большее удовольствия, чем он ожидал. Ему нравились экзотические, порой странные на вкус блюда – в основном дары моря. Зачастую он даже не знал названий яств, которые предлагали приветливые повара, но вскоре наелся досыта, а ведь ему еще предстояло обедать с королем. И чем дальше ехали Изак и Тила, тем больше интересного видели вокруг.
Кранн задержался, чтобы посмотреть на выступление бродячего чародея. Неудивительно, что среди зрителей в основном были дети: маг не мог похвалиться большими способностями, возможно, он даже нигде не учился, но кранну все равно понравилось незатейливое представление.
Когда оно закончилось, Изак подозвал мага к себе и дал ему золотой эмин. Благодарность бродячего чародея была трогательной, и смущенному кранну пришлось прекратить его словоизлияния. При виде такой щедрости Тила приподняла бровь, но Изак лишь ухмыльнулся в ответ. Он получил от спектакля не меньшее
