– Что я хочу от тебя, парень? Я хочу все. Часть меня была с тобой всегда, чтобы сделать из тебя инструмент, который пригодится мне в грядущей долгой жизни.
– Всегда?
– Само собой. Мне нужно было влиять на события, чтобы сохранить то, что я в тебя вложил. Например, священнику Ларата нельзя было позволить копаться в твоей голове.
– А что случилось, когда я дотронулся до черепов?
– Вряд ли ты поймешь, даже если я объясню, – усмехнулся рыцарь.
– Значит, пророчества о последнем короле были правдивы? Вы победили приговор Смерти?
Часть Изака жаждала получить подтверждение, но в глубине души он уже не сомневался, что приговор Смерти и впрямь побежден.
Рыцарь снял шлем, бросил на землю и встряхнул серебряными, почти невесомыми волосами, подчеркивающими утонченность подбородка и острых скул. Удивительная красота Арина Бвра оказалась изящной, но видно было, как он силен. Изак не сомневался, что рыцарь этот способен нанести удар со скоростью молнии.
– И все это ради мести?
– Не пытайся меня разжалобить, – бросил повелитель эльфов. – Ты ничего не знаешь о деле моей жизни, о войне, которую я развязал. А теперь снова настало мое время, и на этот раз я не проиграю.
В следующее мгновение он прыгнул вперед и ударил под щит Изака. Белоглазый едва успел заметить это движение и отбить удар. Следующий выпад был нацелен сверху вниз; белоглазый отскочил и махнул мечом, прикрывая ноги. И снова только чудом ему удалось отразить клинок Арина Бвра.
Изак опять отпрыгнул, чтобы у него было больше места для маневров, но эльф преследовал его по пятам, осыпая градом ударов. Даже сверхъестественной скорости Изака было недостаточно, чтобы сравняться с таким противником.
Эльф неожиданно остановился и холодно улыбнулся.
– Странно, когда я смотрел на все твоими глазами, мне казалось, что ты быстрее.
Он снова напал, но явно не стремился прикончить врага, а довольствовался тем, что заставлял Изака пятиться, сбивал его с толку и пытался лишить равновесия. Всякий раз, когда белоглазый уже чувствовал клинок на своем горле, Арин Бвр снова отступал, и Изак радовался каждой такой передышке, чтобы в следующий миг опять изо всех сил обрушиться на врага.
Арин Бвр, гибкий как лоза, легко уклонился от очередной атаки Изака и наконец-то ударил всерьез. Меч врезался в щит Изака, вдавив оружие защиты в плечо, а эльф тут же ушел от контрудара и сделал еще один выпад. На этот раз щит стукнул Изака по запястью – раздался хруст, руку прошила боль. Хуже того, юноша выронил Эолис. Изак всхлипнул и качнулся, даже не заметив, как эльф ткнул его эфесом своего меча.
Перед глазами Изака вспыхнули искры, и он рухнул к ногам последнего короля.
Арин Бвр презрительно посмотрел на него.
– И это все, на что ты способен? Наверное, тебя сделали таким слабым, чтобы иметь возможность держать тебя в узде.
Изак с трудом приподнялся на локтях.
– О чем вы?
– Неужели сам не знаешь? – Арин Бвр громко расхохотался. – Мальчишка, ты не единственный Спаситель этого века! И ты во всем уступаешь второму Спасителю, которого видишь во снах и знаешь всю свою жизнь.
– Спаситель? Тогда…
Изак не мог облечь свой вопрос в слова.
– Тогда – что? Тогда появился Азаер. Азаер разжигал тщеславие богов, чтобы они друг друга уничтожали, он сеял меж ними раздоры и недоверие, а в это время я возвращался к власти. Боги сделали Спасителя великим, возможно, он даже сильнее меня, но очень скоро Спаситель начал задаваться вопросом, а зачем ему нужно кому-то служить?
Изак лежал на земле, потрясенный услышанным, но потрясение не мешало ему искать пути к спасению. Он знал, что спастись не удастся – Арин Бвр слишком сильный воин, ему случалось убивать даже богов. Его сумел победить только Каркарн, сам бог войны.
Эльф убрал меч в ножны, нагнулся и, схватив Изака за горло, пристально посмотрел ему в глаза.
Изак не отвел взгляда, вглядываясь в блеклые с золотыми крапинками зрачки, словно искал в них ответ. Его разум начал затуманиваться, взгляд эльфа словно высасывал из него силы. Холодный могильный сон звал в свои объятия, но, хотя силы Изака таяли, а разум слабел, в голове его вдруг вспыхнуло озарение – словно бутон вдруг превратился в цветок.
Арин Бвр замер, сощурив глаза, и сильнее сжал горло юноши. Эльф почувствовал, что белоглазый воспрянул духом, и по лицу Бвра пробежала тень неуверенности.
– Скажи, эльф, ты помнишь свое имя? Последний король не ответил.
– Имя. Ты его помнишь?
– Я…
Неуверенность перешла в растерянность, потом – в страх. Имя Арина Бвра было вычеркнуто из истории, и, точно так же, как это случилось с финнтрейлем, живущим в душе Моргиена, потеря имени ослабила дух мертвого эльфа.
