– Выйдите, – спокойно, но твердо велел Бахль.
Приор наклонил голову и жестом велел лекарю покинуть комнату.
Бахль прислушался к их удаляющимся шагам и только потом подошел к кровати. Отсюда можно было смотреть сквозь очаг: с другой его стороны, в соседней комнате, сидел приор, якобы молясь, а на самом деле приготовившись слушать разговор.
Черты лица повелителя Фарлана смягчились, когда он повернулся к своему старому другу, закутанному в несколько одеял. От аббата исходил запах лаванды, болезни и старости. На столике возле кровати, прежде всегда заваленном свитками и книгами, теперь стояли только две чаши: одна – с лекарством, другая – с жиденьким бульоном.
Услышав натужный кашель, Бахль наклонился ниже. На лице аббата блуждала легкая улыбка, и Бахль постарался улыбнуться в ответ, и виду не подав, насколько его поразил изможденный вид друга.
– Простите меня, милорд, – почти беззвучно прошептал аббат.
– За что?
– За мою слабость. Мне очень стыдно.
Бахль вздохнул. Раньше аббат был высоким и крепко сложенным. Увидев его таким маленьким и ссохшимся, Бахль вдруг ощутил на своих плечах груз прожитых столетий.
– Тебе нечего стыдиться. Все мы подвластны времени.
– Знаю.
Аббат помолчал, пытаясь отдышаться, и хотел было отбросить одеяла, но у него не хватило сил.
– Я не собирался умирать вот так.
– Большинство людей стремятся именно к такому – к тому, чтобы умереть в глубокой старости в своей постели, в окружении семьи и друзей.
– Одного друга. Это немного…
Бахль не понял, действительно ли аббат сожалеет об этом – больному было слишком трудно говорить, чтобы можно было ясно расслышать все слова.
– Ты ведь сам решил здесь поселиться. И я уверен, не сожалеешь о своем решении. Все добро, которое ты сделал, стоит такой жертвы. Я поклялся, что ты не будешь умирать один.
– Серрат.
Слово скорее походило на легкий вздох – аббата скрутил приступ острой боли. Губы его растянулись, обнажив зубы, пока он боролся с приступом.
Много лет тому назад в этом самом монастыре аббата учили заговорам, помогающим переносить страдания. Капелланы Фарлана считались образцами отваги и стойкости и должны были служить примером для полков, с которыми вместе сражались. Выживали сильнейшие.
Глядя, как слегка подергивается лицо больного, Бахль обдумывал сказанное аббатом.
– Серрат – это тот, кого ты хотел бы видеть?
Герцог выпрямился и произнес громче:
– Приор, не притворяйтесь, будто не слышите меня. Если мне придется покинуть комнату, чтобы привести вас сюда, клянусь – вы умрете раньше аббата.
Результат этого заявления последовал незамедлительно. Монах поднялся на ноги, выглянув из-за языков пламени очага. Он даже не пытался притвориться, что слова герцога его не встревожили: в монастыре очень редко прибегали к прямым угрозам.
– Вы сказали – Серрат, милорд? Это послушник, который готовится в капелланы. Мальчик всегда нравился аббату, он прекрасный ученик, хотя немного вспыльчивый.
– Приведите его, – велел Бахль – дальнейшие объяснения ему не требовались.
Приор по ту сторону очага исчез, а Бахль снова повернулся к другу.
– Серрат сейчас придет.
Потом он стал думать, как бы облегчить боль аббата. В этом могла помочь магия белоглазого.
Когда раздался стук в дверь, аббат уже снова мог легко дышать.
В комнату заглянул юноша лет шестнадцати, и Бахль приказал ему войти. Сперва Серрат испугался, увидев повелителя, но при взгляде на аббата глубоко опечалился.
– Заходи, присаживайся ближе, – обратился герцог к оробевшему мальчику. – Он просил тебя позвать.
– Серрат. Дай мой лук.
Послушник с трудом сглотнул и принес из угла лук с широкими плоскими рогами. Судя но всему, мальчику уже приходилось держать это оружие в руках, и он наверняка читал написанные на нем слова Нартиса, прославляющие воинов племени. На луке не было тетивы, и Бахль протянул послушнику одну из своих запасных. Когда-то герцог сам подарил аббату этот лук, и по прошествии стольких лет оружие все еще было в отличном состоянии. Аббат протянул сморщенную руку и погладил изгиб рога.
– Его подарил мне повелитель Бахль, а теперь я дарю его тебе.
Серрат удивленно распахнул глаза, но не посмел возражать.
– Ты очень способный ученик – такой же, каким был учившийся у меня кардинал Дистен. Бахль, когда он будет готов, дайте ему должность, от которой в свое время отказался я.
