собраний, да и вообще всякого рода официоза. Стальные Гадюки были, так же как и Дымчатые Ягуары, непреклонными адептами пути и убеждений Кланов и превосходили Ягуаров в том, что касалось вызывающего раздражение упорства.
Залман сделал небольшую паузу и бросил взгляд в сторону Марты. Эта явная уловка была предпринята для того, чтобы вызвать у нее желание прервать выступающего, перебить выкриками с места и вообще повести себя политически некорректно. Любое проявление несдержанности получило бы неодобрение со стороны Хранителя Закона, поскольку Залман попросил слова и его нельзя было прерывать, пока он не закончил.
Марта твердо решила не попадаться в ловушку, хотя Залман верно угадал ее желание потопать ногами и вообще устроить громкий шум.
Каждая частичка ее существа понуждала Марту перескочить через отделанный мрамором стол и налететь на Хана Стальных Гадюк подобно могучему соколу…
Нелепая мысль. В этом жутком одеянии я едва ли сумела бы забраться на стол, не то что перепрыгнуть через него.
Залман, по-видимому, разглядел в решительно сомкнутой линии рта Марты, что она не взорвется, и потому с легким вздохом продолжил.
Распахнув объятия, словно бы призывая всех Ханов в свои союзники, он произнес с патетическим надрывом:
– Я прошу, чтобы Большой Совет осудил Хана Марту Прайд за нарушение ею обычаев Кланов, поскольку она позволила вольнорожденному воину, пилоту боевого робота Диане, состязаться за родовое имя!..
Последовавшие за этим вопли со стороны как Ханов-Хранителей, так и Крестоносцев, указывали на то, что большинство скорее одобряло, нежели было против предложения Залмана.
Саманта вскочила и заорала во всю силу многолитровых легких. Ее голос был отчетливо слышен сквозь крики собравшихся Ханов:
– Страваги! Это право Клана Нефритового Сокола… Марта схватила Саманту за руку и притянула ее обратно на место.
Саманта, горя глазами, нагнулась к Марте и спросила:
– Почему вы это сделали?
– Вы собирались сказать, что единственный способ, посредством которого любой другой Клан мог бы отменить наше решение в отношении Дианы, – это вызвать нас на Испытание?
– Разумеется, собиралась. Так оно и есть.
– Но именно теперь этого не стоит делать! Они хотят, чтобы мы вызвали их первыми, это же очевидно! Нет, мы должны выждать время.
Марта знала, что день сражения со Стальными Гадюками непременно настанет, но это произойдет на поле настоящей битвы, а не в Круге Равных. И только тогда, когда все будет полностью готово.
Когда волнение улеглось, слово взял Хранитель Закона Першоу. Он говорил суконным языком, а голос был почти бестелесным, поскольку звук шел из какого-то механического устройства, помещенного внутри его горла.
Першоу спросил, не желает ли Хан Залман уступить трибуну кому-нибудь из других Ханов, которые в этот момент наперебой рвались выступать. Перигард кивнул и, гордо подняв голову, сошел с трибуны.
Марта спокойно сидела и слушала, как один за другим Ханы выражали либо резкое неприятие ее идеи о возможности допущения вольнорожденных к состязаниям, либо поддержку ее стремления усилить Нефритовых Соколов любыми средствами, традиционными или нетрадиционными.
Единственным Ханом, не принявшим участия в диспуте, был Влад Уорд из Клана Волка. Марта не совсем понимала, почему он отмалчивается, но потом догадалась, что Влад, вероятно, чувствовал себя столь же уязвимым в этом вопросе.
Много лет назад вассал Внутренней Сферы по имени Фелан Келл завоевал родовое имя, несмотря на вольнорожденный статус. Этот вассал не только сделался Феланом Уордом, но и Ханом Клана Волка. И вот Фелан Уорд возвратился во Внутреннюю Сферу, став предателем в глазах Клана из-за того, что внес раскол в лагерь Волков, уведя с собой стольких воинов, что это едва не уничтожило Клан.
Владу Уорду потребовалось пойти на большие уступки в плане нейтрализации своих противников, чтобы вернуть Клану Волков его прежнее положение. Он не мог позволить себе сделаться объектом нападок за явную поддержку заявки Дианы на получение родового имени. И все же Влад имел для Марты немаловажное значение как в политическом отношении, в качестве ее временного союзника, так и на личном фронте – он был ее любовником. Они редко вступали в связь, да и то только тогда, когда, как подозревала Марта, это было каким-то образом выгодно Владу с дипломатической, так сказать, стороны.
Она не возражала против такой неопределенности и даже находила некоторое удовольствие в том, что пыталась понять, какой же именно политический мотив ее непостоянный поклонник преследует за своим желанием встретиться и покувыркаться в койке.
Хорошо, наверное, что Влад сейчас помалкивает. С таким другом, как он, как говорится в старой терранской поговорке, не будет недостатка во врагах. А у меня их и так слишком много, да и кто сказал, что у Хана легкая работа?
Тем временем так называемая дискуссия между Ханами приобрела настолько сумбурный характер, что Октавиан сделал знак Першоу прекратить прения, что тот и сделал, широко взмахнув своей механической рукой и едва не уронив при этом кого-то из зазевавшихся.
После этого Першоу и Октавиан о чем-то зашептались. Першоу посмотрел на Марту и отчетливо произнес своим клацающим голосом:
– Не желает ли достопочтенный Хан Нефритовых Соколов высказаться?
Марта кивнула и встала.
– Разбейте их, мой Хан, – шепнула Саманта.
– Я действительно одобрила заявку пилота Дианы на получение родового имени, – громко сказала Марта. – Ее кандидатура была по всем правилам выставлена звездным полковником Дома Прайда. Я выслушала доводы различных сторон и решила вопрос в пользу соискателя.
Это, однако, было не совсем правдой. Марта сама устроила так, чтобы Равил Прайд выставил Диану. Он было заупрямился, но Хан в случае необходимости умеет оказать давление. Диана настойчиво доказывала свое право на соискание родового имени, приводя в свою пользу веские аргументы. В конце концов, она была дочерью знаменитого Эйдена Прайда, чье имя Залман так ловко ввернул во время своего выступления.
На Ковентри Марта использовала воинов, только что вышедших из сиб-группы и еще не прошедших Испытаний. Это не согласовывалось с традициями Кланов, но Марта знала одно: она должна восстановить силы Соколов, чтобы Клан не попал под Поглощение. Если она однажды уже нарушила одно правило, что могло ей помешать нарушить остальные?
Марта Прайд знала не хуже других, что вольнорожденные не имеют права бороться за родовое имя, но сегодня соискательница не была обычной вольнягой. Однажды допустив мысль, что претензии Дианы могут заслуживать внимания, Марта решила, что игра стоит свеч. Каким бы ни был конечный результат, было ясно, что воин с потенциалом и амбициозностью, подобными тем, что имелись у этой девушки, навряд ли скоро появится.
Еще на Ковентри Марта приняла решение в пользу Дианы. Она даже пошла на то, что силой заставила Равиля Прайда выставить девушку на состязания. Зайдя так далеко, Марта не собиралась идти на попятную, даже сейчас, стоя перед Большим Советом Ханов.
Тем не менее, несмотря на все ее достоинства, я не верю в окончательный успех. Эта Диана так похожа на Эйдена Прайда, что всем очевидно – у нее немалая толика героических генов, но все же вряд ли я поверю, что какая-то вольнорожденная из Нефритовых Соколов сможет завоевать родовое имя. Когда она потерпит неудачу, весь этот шум вокруг моих предложений постепенно стихнет. Если же, что весьма маловероятно, девица достигнет желаемого, тогда никто не посмеет указывать мне, что делать и чего не делать, когда я буду возрождать величие Клана Нефритового Сокола, даже если это будет означать отход от пути Кланов.
– Как Хан Нефритовых Соколов, я пользуюсь правом определять стратегический курс моего Клана, –
