– У меня есть сигареты, – сказала Танька.
– Такие я не курю. Они духами пахнут.
Водитель остановил машину у табачного ларька, выбрался из салона.
'Волга' тоже тормознула. Ашуров подумал, что сейчас Гецман удобная мишень. Развалился на правом кресле заднего сидения. Улица темная, прохожих почти нет. Ашуров может просто выйти из 'Волги', пройти вперед несколько метров и через боковое стекло разрядить в морду Гецмана хоть всю обойму.
Отлучившийся за сигаретами водитель не в счет, он не вооружен. Ну, а если все-таки рыпнется, полезет с голыми руками на ствол, значит, нужно и водилу положить. Сам напросился. Девка вряд ли не помешает. На несколько секунд она будет парализована страхом. Позже, когда все кончится, ничего не сможет вспомнить. Ашуров раздумывал над новым вариантом, но действовать так и не решился. Старый испытанный сценарий, мочиловка в подъезде, представился более надежным.
Водитель купил сигареты, снова забрался в машину.
'Волга' тронулась следом. Через десять минут 'Мерседес' остановился перед вторым подъездом мрачного дома старой постройки. Гецман вылез первым, подал руку даме. Заглянув в салон, он отдал короткое распоряжение водителю.
– Меня не жди, езжай.
Гецман захлопнул дверцу, шагнул к подъезду. Таня открыла дверь парадного магнитным ключом. Гецман галантно пропустил даму вперед себя, вместе они поднялись на площадку к лифту.
'Мерседес' еще не отъехал от второго подъезда, когда 'Волга остановилась у первого парадного. Ашуров вытащил из кармана трубку мобильного телефона, набрал номер.
– Слышишь меня? – спросил Ашуров, услышав утвердительный ответ, продолжил. – Они входят в подъезд. Начинай.
Ашуров наблюдал, как Гецман хлопнул дверцей 'Мерседеса', подошел к подъезду, пропустил вперед свою спутницу. Ашуров уставился на секундную стрелку наручных часов. Через десять секунд они поднимутся к лифту. Постоят на площадке в ожидании кабины. Возможно, минуту или полторы минуты подождут. Поймут, что лифт сломан. Станут неспешно подниматься по лестнице.
'Мерседес' укатил. Ашуров толкнул водителя в спину, сказал, чтобы тот отогнал 'Волгу' за угол. Секундная стрелка едва ползла. Двадцать секунд, тридцать, сорок... Пора. Ашуров толкнул дверцу, добежал до подъезда, вставил в замок магнитный ключ, потянул на себя дверь парадного.
...Кнопка, изнутри освещенная лампочкой, светилась красным огоньком. Видимо, лифт занят, решил Гецман. Или сломался? Он нетерпеливо надавил на кнопку большим пальцем.
– Черт, опять не работает, – сказала Таня. – Пошли пешком.
Гецман обречено вздохнул, продолжая тыкать пальцем в кнопку. Наконец, он сдался. Шагнул к лестнице, поднялся на первый пролет. Таня следовала за ним. Между лестничными пролетами второго и третьего этажа Гецман услышал шаги. Кто-то спускался по лестнице. Гецман инстинктивно запустил руку в карман пальто, ладонь легла на рукоятку 'Астры'.
Гецман поднял голову. Впереди площадка третьего этажа, от которой его отделяет несколько ступенек. На площадке стоит мужик в темной куртке, какой-то чурка. Что у него в руке? Слишком темно на лестнице. Где-то высоко под потолком под слоем копоти и пыли горит подслеповатая лампочка.
Времени на раздумья не осталось. Гецман выхватил руку из кармана пистолет, пригнулся. Но человек в темной куртке оказался проворнее. Первая пуля разорвала пальто, подбитое в плечах ватином. Вторая пуля чирикнула в каком-то миллиметре от виска Гецмана. Пуля разворотила ушную раковину, вывернуло ухо Гецмана. Отстреленное ухо повисло на мочке.
Не целясь, он четыре раза нажал на спусковой крючок. Окружающий мир утонул в грохоте выстрелов и пороховом дыму.
Кажется, Гецман попал с первого раза, человек в плаще перегнулся пополам, выронил пистолет. И повалился на бок. Возможно, наверху его ждет еще один убийца. Туда нельзя. Надо отступать вниз.
Гецман кинулся вниз по ступенькам, натолкнулся на Таньку. Та с раскрытым ртом застыла на месте. Гецман вцепился в рукав ее куртки, потащил женщину вниз за собой. Танька упиралась, не хотела идти, Гецман дернул рукав с такой силой, что едва не вырвал его. Они пробежала площадку второго этажа, спустились вниз на один лестничный марш. До входной двери рукой подать, еще лестничный пролет...
Глянув вниз, Гецман аж поперхнулся. Под лестницей, подняв кверху пистолет, стоял Ашуров.
Ни секунды не раздумывая, Гецман притянул к себе Таньку. Он обхватил женщину за шею, крепко прижал ее к своей груди. Закрылся от пуль женским телом. Спрятался за подругу, как за живой щит. Танька заорала. Она находилась в полуобморочном состоянии, плохо понимала, что происходит.
Ашуров прищурил левый глаз. Выстрел, второй...
Танька билась в объятиях Гецмана, пыталась высвободиться, отталкивала его. Но силы были не равны. Гецман еще теснее прижал женщину к себе. Пропустив руку с пистолетом под ее плечом, дважды выстрелил в Ашурова.
– На, блядь, получи, – заорал Гецман вдогонку пулям. – На, отсоси...
Ашуров нырнул за угол шахты лифта, сменил расстрелянную обойму. Гецман не видел, достигли его выстрелы цели или не достигли. Он только почувствовал, как Татьяна задергалась, взбрыкнула ногами. И повисла на его руке. Долго такую тяжесть не удержишь. Гецман стал пятиться задом, волоча женщину за собой. Нет, так ему не уйти.
Он снова шагнул вперед, сбросил повисшую на руке Таньку с лестницы вниз. Переворачиваясь через голову, она пересчитала все ступеньки. Гецман успел заметить, что песочного цвета Танькина куртка сделалась багровой от крови. Пули Ашурова изрешетили ее.
План дальнейших действий оформился мгновенно. По коридору, до другой лестницы, а там вниз. Гецман бросился вверх по ступенькам. Отстреленное ухо почти отвалилось, болталось лишь на тонком лоскутке кожи. На лестничной клетке третьего этажа он споткнулся о тело мужчины в черном плаще.
