первыми, и админ-разводящий на радостях рискнет и вытащит отсюда двух заключенных... Подправлять базу данных он будет сразу после окончания гонки - позже нельзя, завтра вечером уже заявятся хирурги.
И Леха должен решить сейчас, пока еще мог выбирать - потом будет поздно. Хотя где-то глубоко внутри он уже знал, что сделает...
Утром на небе впервые за неделю показались облака. Видно, к гонке за схрон программисты расстарались. Все небо покрыла сплошная белесая пелена. Вся в рытвинах, словно это не небо, а штормящее море простокваши... Леха поежился. Прямо как в тот чертов день, когда...
- Ну что, рогатый, - сатир словно караулил, когда Леха проснется. Как спалось, как боевой настрой?
За ночь сатиру явно полегчало.
- Давай, просыпайся, и семени потихоньку к городу. В полдень все и начнется. Может, ничего у нас и не выйдет, но мы ведь постараемся, верно? Чтоб тебе было легче, разводящий поставил тебе боль на минимум. Так что можешь смело камикадзить.
Леха молча кивнул. Потом наконец решился:
- Разводящий точно сможет вытащить только двоих?
- Ну почему, - усмехнулся сатир. - Может и одного, если ты захочешь остаться.
Леха опустил голову.
- Если все получится... - медленно начал он.
- Ну? - насторожился сатир.
- Пусть вместо меня вытащат медную гарпию.
- Ты чего, рогатый? - процедил сатир. Кажется, на этот раз он разозлился по-настоящему. - Тебе тут, типа, все шутки, да? Думаешь, наш разводящий может каждый раз подправлять базу данных смертников?! Сбой сбоем, но может и расследование начаться! Да и вытаскивать тебя в следующий раз у него не будет никакого резона. Ввод техники в этой... в нашей зоне будет теперь только через тринадцать месяцев. - Сатир помолчал, презрительно уставившись на Леху. - Ты уверен, что хочешь выписать ее вместо себя?
- Да.
- Типа, благородный? - процедил сатир. И первый раз за все время Леха не различил в его тоне ни нотки ерничанья. Одно лишь искреннее презрение.
Ладно, какая разница... Лишь бы Алиса отсюда выбралась.
- Ладно, как хочешь... - пробормотал сатир. - Как хочешь...
Леха медленно побрел к проходу в скалах. До полудня была еще куча времени. А жажду крови он сегодня, похоже, утолит и без охоты на одиночек...
- Значит, в полдень подгребай к Гнусмасу, - крикнул сатир. - Я по каналу тебе все сообщу. Ни пуха и все такое, парнокопытное!
Леха лишь кивнул, не оборачиваясь. Его ждал еще один разговор.
Алиса слушала его молча.
Леха невольно отводил глаза и сбивался, никак не решаясь сказать главное. Почему-то он чувствовал себя так, словно опять был виноват перед ней.
- Шансов очень мало, но... - Леха вздохнул. - Если повезет... Если все получится... - Он наконец решился и выпалил: - Когда тебя вытащат отсюда, то могут спросить, как имя, не болит ли чего. Будь аккуратнее. Попытайся понять, что они ожидают услышать. Что у тебя должно болеть, ну и имя... Понимаешь?
Алиса внимательно смотрела на него. Ее глаза расширились, и в них стояли слезы. Два провала в глубине зеленого озера...
- Леш, ты... - начала она.
Но Леха и так знал, что она скажет.
- Лис, не надо. Так будет лучше.
- Леш, ты не понимаешь... - упрямо начала Алиса.
- Все, хватит.
Он попытался улыбнуться. Хотел бы он еще знать, как при этом выглядела со стороны его бычья аватара...
- Пожелаешь мне удачи?
Алиса не сводила с него глаз. Не то снова хотела спорить, не то...
- Эх, Лешка, Лешка... - наконец вздохнула она. - Удачи тебе, конечно.
На миг Леха испугался, что вот сейчас она пожелает того же, что и сатир - стандартных ни пуха ни пера... И почему-то он был уверен, что это будет не так, как надо. Неправильно.
Но она не сказала этого. Она шагнула - и чмокнула его прямо в большой бычий нос. В носу защекотало, Леха чихнул, но его аватара лишь фыркнула.
Алиса грустно улыбнулась.
- Ну да, конечно, настоящему мужчине эти телячьи нежности не нужны... - И вдруг улыбка пропала. - Чтобы ответный чмок случился как можно скорее, Лешка, - едва слышно сказала она. - И без аватар.
Гнусмас кишел, как растревоженный муравейник.
Леха лежал на вершине дюны, в паре километров от города. Был уже полдень, и песок раскалился.
Но Леха не чувствовал жара. По спине гуляли мурашки. За это утро он много чего успел наговорить. И сатиру, и Алисе... И вот теперь он понял кое-что еще. Самопожертвователь, блин! Герой хренов! Дарить надежды легко но что дальше? Теперь осталась сущая мелочь. Почти формальность. Помочь 'Головастикам' добраться до схрона первыми...
Черт возьми! Леха скрипнул зубами. Он обнадежил Алису в третий раз - и кажется, в третий раз разочарует ее... В городе, помимо толпы горожан и гостей, было полно команд игроков, приготовившихся к гонке. Не меньше десятка. И судя по снаряжению, 'Головастики' уступали не только Айсболтам. Если бы пришлось делать ставки, Леха дал бы за 'Головастиков' не больше одного к десяти...
Если он в третий раз разочарует Алису... Он не знал, выдержил ли она такое. Да и он сам...
И в этот момент Гнусмус замер. На секунду все игроки застыли, будто все игровые сервера зависли намертво.
Но Леха знал, что это не так. Просто Старьевщик наконец-то закончил свою медитацию и вышел к народу...
- Эй!!! - тут же рявкнул в голове голос сатира. - Прием, чтоб тебя в хвост и в гриву!!!
И вот теперь озноб пробрал Леху по-настоящему. Даже тогда, в самый первый день здесь, когда Леха отказался помочь ему с тетками, сатир не был так зол. Сейчас в его голосе была дикая ярость. И этому могла быть только одна причина - место расположения схрона.
Поводыри и юстировщики
Небо темнело. Белесая муть ушла, с севера наступали тяжелые грозовые тучи. А под ними, прямо на Леху, пер гигантский гребень, раздирая своими огромными зубьями пустыню...
- Эй, рогатый! - возник внутри головы голос сатира. - Ты знаешь, что делать?
Леха взбежал на дюну, и надвигающийся гребень превратились в обычные столбы пыли над машинами, несущимися по пустыне. Большая Гонка. Схрон с вертолетами оказался в одном из озерец Кремневой Долины. И эти одиннадцать машин с лучшими командами неслись туда. Только 'Головастиков' среди этих машин не было...
Из Гнусмаса стартовали тринадцать команд.
Схрон был всего один, и выигрыш оказался слишком велик. От игры осталось одно лишь название.
Игроки разве что не рычали друг на друга. Они бы сцепились прямо здесь, на городской площади - но разборки в пределах города были запрещены. И власти города позаботились, чтобы запрет не оказался пустыми словами. К празднику Гнусмас принарядили: с крыш вокруг площади охотникам за схроном строили глазки четыре минигана.
Флиртовать с этими шестиствольными красавцами никто не рискнул. Обошлось без стрельбы. Старьевщик еще не успел договорить, где ему открылся схрон, а по главной улице уже покатилась стальная волна. Джипы взревывали дизелями, били друг дружку, распихивая конкурентов в стороны, сшибали штукатурку со стен зданий, пытаясь обойти по краю улицы...
Но по главной улице рванули не все. 'Головастики' стояли. Пропустив мимо себя конкурентов, они
