Идти по шпалам в полной темноте неудобно — даже с тепловизором.
Во многих случаях тепловизор куда лучше обычного прибора ночного видения. Но иногда прибор ночного видения с активной подсветкой просто незаменим. Хоть температуру тел и не различить, а активная подсветка может выдать тебя врагу, если у того тоже есть прибор ночного видения, — но зато можно нормально рассмотреть холодные вещи, даже если они одной температуры.
А тут спотыкайся… Температура у шпал и земли одна и та же, очень маленькая. В тепловизоре они были сплошным черным фоном. Идти совершенно невозможно. Когда ноги то ступали на шпалы, то в промежуток между ними, казалось, что это сама земля ходит ходуном.
Стас промучился метров двадцать, а потом взял рюкзак и сумку в одну руку и пошел по краю туннеля, сбоку от рельсов, где шпал не было.
Серый закрутил головой, завозился на груди. Вдруг радостно выдал:
— О-у-а! О-у-а!
— Что такое?
— О-у-а! Айт, айт!
Стас остановился. Ага, вот оно что. Стены туннеля впереди стали едва заметно красными. Словно чуть теплее. Но ведь Серый не мог видеть в инфракрасном диапазоне…
Стас стянул с глаз тепловизор. Поморгал, привыкая к обрушившейся темноте. Потом заметил.
Впереди разливалось едва заметное свечение. Где-то далеко впереди был поворот или ответвление, и за углом светила лампа. Оттого и стены были чуть теплее — не сами стены, конечно, а их тонюсенький поверхностный слой. Значит, уже совсем близко.
— Радуйся, Серый, радуйся. Почти пришли.
Откуда-то из темноты раздался писк. Не родной — своих пятерых-то он и по писку различит, и даже на ощупь. Крысиный офицер. Зовет идти дальше, что ли?
Стас натянул тепловизор. Пошел за офицером.
Точно, вот и поворот. Вон и яркая синяя-синяя полоска люминесцентной лампы. По стенам вокруг нее разлилось красное свечение, тускневшее по мере удаления от источника света.
— О-у-а! — радостно оповестил Серый.
Но когда поравнялись с лампой, заволновался. Вдруг отлип от груди, спрыгнул вниз и зашмыгал носом, принюхиваясь.
Стас остановился.
— В чем дело?
Снял тепловизор. Всем он хорош, кроме одного. Черта с два в нем разберешь выражение лица.
На этот раз пришлось зажмуриться — лампа светила сильно. Похоже, с электричеством у “друзей” Арни проблем не было. Тогда чего же он пользуется факелами? Только из-за того, что понравилось играть в Средневековье?
Стас присел перед Серым.
— Ты чего?
— Ыпа-ыпа-от! — буркнул Серый, нервно косясь то вправо, то влево.
Та-ак… Это еще что?
Шерсть на шимпанзе встала дыбом.
— В чем дело?
Большое скопление крыс учуял, что ли? Там, на станции Арни, и вправду сильно шибает крысиным духом. Все-таки их там много. Постоянно присутствует батальон, а то и два, да Арни их еще муштрует безбожно поди.
— Пошли, Серый, тут все свои.
Стас взял Серого за ручонку, но тот тут же вырвался.
— Ыпа-ыпа-ва!
— Бунт на корабле?
— Ыпа-ыпа-ва! Ва!
— Ну и стой тут, раз такой трус. — Стас отстегнул от пояса карабин поводка и вручил его Серому. Оглядел своих питомцев, указал на шимпанзе: — Охранять.
Крысиный офицер терпеливо ждал. Но на его морде читалось раздражение. И понять его можно. В самом деле, сколько можно — сплошные остановки да все на пустом месте!
— Иду, иду… — сказал Стас.
Выключил тепловизор, сунул его в рюкзак и пошел вперед. Здесь светила лампа, впереди мерцал выход из туннеля на станцию. Там свет чуть дрожал, Арни предпочитал освещать свой тронный зал не лампами, а живым огнем.
Арни уже ждал. Крысиный офицер с ординарцем ходит, что ли? Послал вперед себя, чтобы предупредил?
— Привет, дядя Стас.
Смущенно как-то, отводя взгляд. Или кажется?
— Привет, Арни…
Света было меньше, чем в прошлый раз. То ли Арни спал, то ли еще что, но на весь огромный зал горел всего один маленький факел. Обшарпанные стены, с отлетевшими тут и там кусками гранитной облицовки — несколько лет назад спецназ добирался сюда, воевал тут с крысами и на пули не скупился, хотя они и не помогли, — едва отражали его свет.
И все-таки даже в этом свете было заметно, что Арни смущен. Наверно, поэтому и не стал играть в цветистые приветствия с рукотворными богами и человеками, исполнившими свое земное предназначение…
— Чего такой хмурый?
— Мои друзья подготовили связь, как ты и просил.
Арни совсем спрятал глаза. Здоровый, сильно за два метра, под полтонны, с ручищами почти до полу, каждый кулак с голову, — и жмется, как девятилетний пацан, принесший домой двойку…
И смешно, и грустно.
И еще тревожно. Не просто так он смущен, ох, не просто так…
— Вон там, — Арни кивнул за свой трон.
На маленьком столике приютился видеофон. От него в темноту убегал провод, куда-то в левый туннель. Эх, сходить бы туда… По проводочку… Хоть одним глазком глянуть, кто на том конце провода…
— Да теперь-то что… — Стас пожал плечами. — Раньше надо было. Теперь меня обложили похлеще, чем вас. По, поверхности я теперь даже из города не выберусь. За тем и пришел, Арни. Мне нужно убежище.
Арни неопределенно повел плечами. Словно поежился от холода. Только не от холода, это точно. Во-первых, на нем тяжелый кожаный плащ с меховой подбивкой. А во-вторых, он ведь теплоустойчивый. В числе прочего, ему подправили гены так, чтобы он чувствовал себя уютно не в теплых краях, а именно здесь, в средней полосе, где зимы не то чтобы чисто символические, как в какой-нибудь Австралии. Ноль градусов — идеальная температура для его густой, куда гуще, чем у обычных горилл, шерсти.
— Мне очень жаль, дядя Стас, но…
— Что — но?
— Но мои друзья говорят, что ты должен обязательно достать секвенсор.
Стас вздохнул, покачал головой. Ох, детка, все-то тебе нужно объяснять, хотя иногда ты и кажешься куда умнее человеческого девятилетнего мальчишки.
— Арни, я теперь сам в таком же положении, как и вы. Я теперь один из вас. Понимаешь?
Арни засопел, пялясь в плиты пола перед собой.
— Дядя Стас… Поговори по видеофону, а?..
Та-ак… Это что же получается? Неужели его друзья всерьез намерены пойти на принцип и упереться? И если не будет секвенсора, то даже теперь, когда Крысолов уже не Крысолов, а такая же спрятавшаяся под землю крыса, как любой из них, — даже теперь они откажутся помочь?..
