- Тормозите палками! - только и успел крикнуть в ответ Степа.
Лыжи несли его с бешеной скоростью. Приседая, он всматривался, нет ли впереди камня или ямы. Только в самом низу, заканчивая спуск, он заметил камень, небольшой, но достаточный для серьезной катастрофы. Степа ударил палками в снег. Прыжок вышел чудесный. Раньше такие прыжки юнге приходилось видеть только в кино. Прежде чем коснуться снегового настила, он пролетел в воздухе более двадцати метров. Дальше из-под снега выглядывали камни и виднелся овраг. Степа начал тормозить. Сделал небольшой полукруг и остановился.
Его тревожило, спустится ли боцман. Оглянувшись, он увидел, что с горы мчится лыжа, за ней катится человек, а за человеком - вторая лыжа. Впрочем, боцман скатился целым и невредимым. Лыжи его тоже были целы. Оказалось, что Лейте упал посреди горы, потому что ноги у него разъехались в разные стороны.
Они всходили на вершину холма, откуда днем можно было бы увидеть 'Лахтак'. Тревога их возрастала: норвежцев они нигде не видели. Луна склонилась к горизонту и вскоре спряталась. Тихо, осторожно спускались они в темноте с этого холма к берегу. Несмотря на темноту, узнали то место на берегу, против которого стоял 'Лахтак'. Нигде никого и ничего не было видно и слышно. На минуту остановились отдохнуть.
Внезапно вдали что-то блеснуло в темноте, и через несколько секунд долетели звуки ружейных выстрелов. Так продолжалось несколько минут. Потом один залп - и тишина. Это мог быть залп победы.
- Эльгар! Эльгар! - в отчаянии воскликнул юнга.
Теперь он поверил, что человек может быть вероломен.
- Лисья порода! - с досадой сказал боцман.
Ч А С Т Ь Ч Е Т В Е Р Т А Я
ПОРАЖЕНИЕ СТАРОГО БРАКОНЬЕРА
Г л а в а I
Кар лежал на койке и читал 'Историю полярных исследований'. Он перечитывал рассказ каноника Адама Бременского о первой немецкой полярной экспедиции 1040 года:
'Блаженной памяти архиепископ Адальберт рассказывал мне, что при
его предшественнике несколько знатнейших фризов* поплыли на север,
чтобы исследовать море, потому что в народе говорили: на север от
устья Везера нет земли, а есть только море Либер, что значит
'сгустившееся'. Чтобы удовлетворить свое любопытство, они,
объединившись в компанию, с песнями двинулись в море от берегов
Фрисландии. Пройдя Данию и Британию, они прибыли на Аркадские
острова; пройдя их и оставив справа от себя Нормандию, они после
долгого плавания достигли холодной Исландии. Пройдя по морю дальше,
до Крайнего полюса, они поручили свое смелое предприятие и свой
дальнейший путь всемогущему богу и святому Виллегаду и неожиданно
попали в стоявший над застывшим океаном туман, столь густой, что
взгляд едва проницал его. Морские волны, неспокойные из-за приливов и
отливов, сразу же втянули в этот хаос несчастных мореплавателей,
которые потеряли надежду на спасение. Это была, как рассказывают,
открытая пасть бездны, куда, по словам старинного предания, вливаются
все моря и где возникают приливы и отливы. Когда они начали молить
божье милосердие, чтобы оно спасло их души, море двинулось обратно,
захватив с собой несколько кораблей. Так своевременная божья помощь
спасла их и стало возможным, налегши на весла, выбраться из волн.
Удалившись от опасного места, они неожиданно подошли к какому-то
острову, напоминавшему - ибо берега его были окружены высокими
скалами - укрепленный город. Чтобы ознакомиться с этим островом, они
сошли на берег и нашли там людей, которые жили в подземных пещерах.
Перед входами в пещеры лежало много посуды из золота, серебра и
других металлов, имеющих большую цену. Взяв с собою столько
драгоценностей, сколько можно было унести, люди радостно побежали
назад к своим судам. Внезапно они увидели за собою погоню - их
догоняли люди огромного роста, которых у нас называют циклопами. А
перед циклопами бежали собаки, чрезвычайно большие. Собаки догнали
одного из моряков и сразу же разорвали его. Остальные благополучно
добрались до своих кораблей. Только крики великанов преследовали их.
Претерпев столько опасностей, фризские путешественники возвратились в
Бремен, где, как и надлежало, рассказали обо всем архиепископу
Алебранду, после чего возблагодарили всемилостивейшего Христа и его
последователя Виллегада'.
_______________
* Фараиазаы - древние германские племена, населявшие побережье
Северного моря. В настоящее время около четырехсот тысяч фризов живут
в Нидерландах и в Германии.
'Веселые лгуны были в старину', - подумал с улыбкой штурман Кар, поднялся с койки и пошел в столовую, чтобы прочитать эти сказки товарищам. Там только что кончился вечерний чай, который пили без сахара (сахара было очень мало, и его берегли на случай, если кто-нибудь заболеет) и заедали тонко нарезанным медвежьим окороком. Все собрались уже идти спать. Моряки слушали очередной рассказ механика. Только норвежцы молча сидели в углу, передвигая фигуры и пешки на шахматной доске. Кар прочитал вслух хронику Адама Бременского. Голос его то и дело заглушался громким смехом.
- Возможно, возможно, - с напускной серьезностью сказал Торба, когда Кар закончил, - и даже допустимо.
- Среди моряков, которые об этом рассказывали, - проговорил театральным шепотом Шелемеха, - не было ли одного моего знакомого механика?
Все засмеялись, понимая, на кого намекает кочегар.
В это время с палубы возвратился Вершомет. Он отбывал штурманскую вахту.
- Чего смеетесь? - спросил охотник. - Что-нибудь механик выдумывает? Вы бы на палубу вышли. Ночь какая хорошая!
- Ладно уж! - махнул рукою Торба. - Нужно выспаться, завтра же ожидаем гостей с острова.
- Ну, вряд ли уже завтра, - недоверчиво сказал Зорин.
- А может быть... - Механик встал и пошел в свою каюту.
Вслед за ним поднялись остальные моряки и двинулись в кубрик. В столовой остались норвежцы у шахматной доски и Вершомет с кружкой чаю. Кар оделся и вышел на палубу. Ночь и в самом деле поражала своей красотой. По синему стеклу неба, склоняясь к морю, плыла луна. Поодаль от нее бледно мерцали звезды. На палубу ложились таинственные тени от мачт и надстроек; на освещенных местах по снегу блистали нежные искорки света. Обледенелое море лежало неподвижно. Едва заметно темнел остров Лунной Ночи. Кару показалось, что там мелькает маленький огонек. 'Возможно, норвежцы, подумал он. - Может быть, там и наши делегаты'.
Тишину, царившую кругом, нарушали только шаги вахтенного на капитанском мостике. На вахте стоял Ковягин. Кар заглянул к нему, сказал несколько слов, спустился вниз по трапу и остановился на корме. Здесь он стоял долго, любуясь ледовым пейзажем и ожидая, пока спрячется луна.
Он задумался над историей 'Лахтака', и случилось так, что он сунул руку в карман и вытащил ту норвежскую трубку, которую нашли после пожара. Сколько раз он рассматривал ее! Его размышления были прерваны сказанными по-английски словами:
- Извините, капитан! Позвольте вас побеспокоить.
Кар замер на мгновение, вслушиваясь в эти слова, потом с быстротою молнии обернулся. Перед ним стоял Эльгар. Кар поглядел по сторонам, ища, кто обратился к нему по-английски.
Но, кроме норвежского матроса, он не увидел никого. Матрос слегка наклонил голову и повторил по- английски:
