Майора пока видно не было. Взлетев раньше, капитан выигрывал несколько секунд. Но набрать высоту до прихода Заукеля он не успел. Оглянувшись, он увидел, что 'мессершмитт' стремительно падает на него сверху. Капитан метнулся в сторону.
Майор Заукель пока не стрелял. Видимо, он хотел ударить наверняка. Он прошел рядом, и Грабарь увидел его смеющееся лицо.
Это был последний смех майора Заукеля. В следующую секунду 'мессершмитт' оказался в сетке прицела, и капитан рубанул из пушек по фонарю кабины.
Видимо, Заукель был убит сразу же, потому что самолет так и не вышел из пике.
Стоянка, и возле самолетов - две темпые фигуры. Бергер и эсэсовец. Самолет коротко продрожал, и оба растянулись на земле.
Напитан бросил машину на пулеметную вышку у стоянки. Очередь буквально разнесла деревянное сооружение - капитан видел, как брызнули в стороны щепки. Сделав горку, он перескочил через лесок и с ходу ударил еще одной очередью по вышке у барака. Он видел, что попал. Перед носом самолета мелькнула диспетчерская, и Грабарь с трудом удержался от соблазна полоснуть по ней: нужно было беречь боезапас. Он развернулся. Снова с грохотом пронесся самолет над бараком, и снова полетела щепа от вышек...
Глава шестнадцатая
1
Как только капитан скрылся, Тесленко подошел к лейтенанту Мироненко,
- Бежать хотите?
Тот стоял возле нар и рылся в соломе в изголовье, что-то отыскивая. Услышав слова сержанта, он повернулся и медленно сел на доски.
- Ты часом не сумасшедший, мальчик? Тесленко с досадой передернул плечами.
- Я говорю серьезно. Капитан взлетит на вооруженной машине. Пулеметные вышки он собьет, можно захватить самолеты. Если будут преследовать - прикроет. Предупредите, на кого можно положиться. Только учтите, где-то в Австрии нам придется садиться и дальше пробиваться самостоятельно. Мироненко выпрямился.
- Так ты не шутишь?
- Я давно разучился шутить, лейтенант. Особенно такими вещами.
- Но откуда у него снаряды?
- Вам не все равно? Есть боезапас, есть получасовой запас горючего.
- Все ясно. Я готов.
Лицо Мироненко стало твердым, глаза сузились. С аэродрома донесся гул мотора.
- Подожди минуточку. Лейтенант метнулся к летчикам и что-то торопливо зашептал. Через минуту все десять человек выскочили из барака вслед за Тесленко.
Яркий солнечный свет слепил им глаза. Было не по-осеннему тепло, изредка набегал слабый ветерок, ласкавший лица. Летчики с напряжением смотрели в небо, где с секунды на секунду должны были появиться самолеты.
А Тесленко глядел на ворота и чувствовал, как его тело покрывается липким потом.
- Во... ворота! - глухо проговорил он. - Ворота на замке!
Летчики одновременно повернулись к нему. Обычно днем ворота на замок не закрывались - немцы считали достаточным часовых на вышках. Сегодня сквозь железные прутья был виден замок. Перелезть было нельзя: над острыми прутьями на полтора метра поднималась колючая проволока.
- А, черт! - выругался кто-то.
- Сбить замок!
- Чем?
- Минутку! - сказал Мироненко. - Стойте спокойно, я раздобуду ломик.
Лейтенант бросился в барак. Через несколько секунд он выскочил обратно и, приподняв куртку, показал спрятанную под ней монтировку.
- Ч-черт! - выдохнул Тесленко, вытирая дрожащими руками пот со лба. Из-за такой дряни...
В небе почти одновременно появились две машины и пошли на сближение. Резко и отрывисто проклекотало, и немецкий самолет, дымя, ринулся к земле.
Ухнул за аэродромом взрыв, от которого вздрогнула земля, - шумно ушел из жизни майор Заукель. Над бараком пророкотала краснозвездная птица, и сразу угловая вышка дрогнула от хлестнувшей по ней очереди.
- Быстрее! - крикнул Тесленко. Летчики рванулись к воротам. Лейтенант Мироненко сунул монтировку в дужку замка, навалился всем телом. Замок не поддавался. На помощь кинулось сразу несколько человек.
С вышки, находившейся справа от ворот, ударила пулеметная очередь. Рядом с Тесленко мягко, без стона осел Мироненко. На его лице промелькнуло недоумение, он потрогал рукой бок, поднес к глазам окровавленные пальцы. И повалился на чужую, враждебную землю, чтобы уже больше не подняться никогда.
Очередь была короткой, и больше никто не пострадал. Пулемет захлебнулся сразу же: самолет капитана прошел над вышкой и разнес ее так же, как и предыдущие,
- Ломай!
Дужка замка хрустнула.
Летчики распахнули ворота, вырвались из-за проволоки и бросились к стоянке.
2
Пленные не знали, что часовой, находившийся на вышке у стоянки, не был убит. Пули попали ему в ноги, он потерял сознание, но быстро пришел в себя. Оглядевшись, он заметил бегущих к самолетам пленных. Он потянулся к пулемету и припал к прицелу.
Тесленко, напрягая все свои силы, бежал одним из первых. Он почувствовал, как пуля дернула плечо, но только мотнул головой. Рядом упали двое товарищей. Быстрее! Самолеты были рядом. Снова протрещала очередь, кто-то вскрикнул. Вот до самолета всего несколько шагов. Оставалось сделать последний рывок, и тут снова застучал пулемет.
Тесленко споткнулся. Боли он не почувствовал, но правая нога превратилась в деревяшку, которую он перестал ощущать как часть тела. Сержант со всего маху рухнул на землю.
Он попробовал было подняться, но не смог. А самолет - вот он, рядом, можно рукой дотянуться.
Тесленко зарычал. Он повернулся и, хватая руками траву, покатился к машине. Уцепился за крыло и, задохнувшись от боли, мешком свалился в кабину.
Некогда было оглядываться. Некогда думать о ранах. Справа от него чихнул мотор, зарокотал, машина тронулась с места. Тесленко сдвинул сектор газа и включил зажигание. Самолет ожил, задрожал.
Боль в ноге стала нестерпимой, но одеревенение прошло, и Тесленко мог ею действовать.
Самолет катился все быстрее за ранее начавшей разбег машиной. Это была 'восьмерка', но кто в ней сидел, Тесленко не знал. Вдруг 'восьмерка' как-то странно качнулась и завиляла. Еще секунда - хвост самолета занесло, машина упала на правое крыло и круто развернулась, едва не задев истребитель сержанта. Видимо летчик был убит выстрелами с вышки.
Толчки ослабли, и Тесленко почувствовал, что машина наконец оторвалась от земли. Рядом прошла 'тридцатка' Грабаря - совсем близко, так что сержант разглядел встревоженное лицо капитана. Тесленко кивнул, и Грабарь развернулся на юг. Сержант пристроился к его машине. Оглянувшись, Тесленко увидел сзади еще три самолета, которые тянулись за ними. Остальным подняться не удалось.
3
События на аэродроме развернулись настолько стремительно, что никто не успел организовать преследование. Лишь минут через десять были оповещены находившиеся вокруг зенитные части и близлежащие аэродромы. Но зенитчики уже ничего не могли сделать - они лишь ошеломленно глядели в ту сторону, где скрылась группа советских истребителей.
Грабарь напряженно следил за землей. На его коленях лежала карта, которую достал техник Блюменталь. Это была школьная мелкомасштабная карта, пользоваться которой в качестве полетной в нормальных условиях никто не стал бы. Но сейчас годилась и она.
Первая часть плана удалась. Теперь надо было сделать не менее сложное отыскать подходящую площадку и сесть, чтобы забрать в свой самолет сержанта.
Это было не просто и потому, что не везде отыщешь площадку, и потому, что садиться предстояло на враждебной земле. Беспокоило капитана и другое: сможет ли он взлететь вместе с сержантом? Тогда, в сорок втором, когда Грабарю подобным же образом пришлось вывозить из-за линии фронта Ковалевича, дело было проще. Старший лейтенант не был истощен и обессилен. Он перекинул ногу в кабину, уцепился за куртку и привязные ремни Грабаря и таким образом продержался весь полет.
Но другого выхода нет. Посадку нужно делать, в Австрии. Он рассчитывал на то, что вряд ли немцы успеют быстро предупредить тамошнее командование о побеге, да и неожиданность появления Советских истребителей должна сыграть свою роль.
Внизу показалась голубая полоска - речка Инн. За ней - Австрия. Пора искать площадку, потому что горючее у Тесленко и других летчиков вот-вот кончится.
Капитан внимательно присматривался к земле. Наконец он увидел небольшую зеленую лужайку. Он качнул крыльями: 'Делай, как я!' - и пошел вниз.
В это время на горизонте появилась какая-то точка, показавшаяся капитану подозрительной. Приглядевшись, он понял, что это самолет. Он шел куда-то в сторону, но, заметив истребителей, повернул к ним.
Вряд ли это могла быть погоня, скорее всего просто случайный немецкий летчик, которого разобрало любопытство. Но беглецам от этого не было легче.
Капитан круто взмыл вверх. Немца надо было сбить, иначе, поняв, кто перед ним, тот немедленно вызовет целую свору.
Капитан оглянулся и с досадой увидел, что остальные самолеты тоже повернули за ним. Предупредить их он не мог - шлемофонов у летчиков не было, немцы выдавали их только на время полетов. Оставалось надеяться на то, что у беглецов хватит бензина до следующей площадки или они сами догадаются сесть.
Немец спокойно шел навстречу. Это был 'мессершмитт' старого типа, довольно плохой самолет по сравнению с 'Ла-5'. Даже оказавшись рядом с советскими машинами, немец, видимо, не сразу понял, с кем столкнулся. Как-то нерешительно он начал отворачивать в сторону, потом сделал горку и пошел на сближение.
- Ах ты ж, дрянь, - пробормотал капитан. Он бросил свою машину в боевой разворот и нажал гашетку. Стукнула очередь. 'Мессершмитт' клюнул, попробовал выровняться, но Грабарь уже сделал следующий доворот и полоснул по мотору. Медленно заваливаясь на
