него лучшее. — Он посмотрел на нее хмурым, задумчивым взглядом. — По-моему, вы такая женщина, которая сможет это сделать, если захочет.
— Что вы пытаетесь мне сказать?
— Ничего. — Он пожал плечами. — Просто не падайте духом.
Уитни нахмурилась. Что это значит? Она так устала, что не хотела, чтобы он выражался загадками. Особенно потому, что к ним приближался Каттер, и выражение его лица не сулило ничего хорошего.
— Ты подался в няньки? — сказал Каттер Теджасу, но тот его проигнорировал. — Знаешь ли, я не ожидал, что ты будешь с ней обращаться так, как будто она хрустальная.
Теджас присел на корточки, внимательно посмотрел на Каттера и что-то сказал на их языке — тон был резкий, Каттер напрягся. Его ответ был столь же резкий.
Теджас встал, развернулся и ушел. Уитни посмотрела ему вслед полными страха глазами.
Она перевела взгляд на Каттера, на его темное лицо под индейской повязкой. Прекрасные зеленоватые глаза смотрели в упор и так холодно, что она готова была побежать вслед за Теджасом. Она безуспешно пыталась проглотить ком в горле. Наконец ей удалось произнести достаточно резко, с поднятой головой:
— Чего вы хотите?
Каттер что-то сказал индейцу, оба засмеялись, отчего Уитни стало еще больше не по себе. Каттер присел перед ней и кивнул головой в сторону апачи, стоявшего позади.
— Вы оказались яблоком раздора, мисс Брэдфорд.
Какие будут предложения?
— Я не понимаю, о чем вы говорите! — Она перевела взгляд с непроницаемого лица Каттера на полуголого индейца, стоявшего позади него, и ее кольнул страх.
— Неужели? — Каттер склонил голову на плечо. — Мне почему-то кажется, что понимаете.
Уитни встала.
— Слушайте, если вы и все это сборище первобытных аборигенов желаете поиграть — прекрасно, но без меня!
Чтобы подойти к единственному источнику успокоения, ей пришлось пройти мимо Каттера, с невидящими глазами и высоко поднятой головой, но тот остановил ее, круто повернув к себе. Он говорил ласково, но его выдавали глаза — они сверкали зелеными льдинками.
— Оставьте Теджаса в покое. Это вам не поможет. Я видел, какую игру вы затеваете, она вам не удастся!
— Как обычно, вы сами не знаете, о чем говорите! — Под отчаянной бравадой Уитни безуспешно пыталась скрыть страх. Взгляд скользнул в сторону апачей и Теджаса — тот молча стоял и слушал. У нее упало сердце — она поняла, что он не придет на помощь.
Каттер сменил злость на холодную невозмутимость.
— Это не имеет значения. — Еще больнее сжав ей руку, Каттер вытолкнул Уитни вперед. Приятный тон его речи мгновенно возбудил подозрение. — Кажется, у нас возник спор, кому вы принадлежите, мисс Брэдфорд.
— Что?!
Он указал на одного из апачей:
— Одинокий Волк говорит, что вы принадлежите ему, потому что он первый вас нашел, и если я, их вождь, не возьму вас себе, вы будете его женщина.
— Куда возьмете?
Каттер заморгал, зрачки расширились от удивления, потом он слегка улыбнулся:
— Возьму, как мужчина берет женщину, мисс Брэдфорд.
— Это же смешно… — Ее протест оборвался, когда она увидела язвительную усмешку Каттера и напряженное лицо Теджаса, которому было совсем не до смеха.
— Смешно или нет, но Одинокий Волк говорит, что много месяцев не знал белых женщин, и хотя вы слишком бледная, у вас хорошие зубы и сильные ноги. Он был настолько щедр, что предложил делить вас со своим двоюродным братом, Шкурой Буйвола.
Ее охватила ярость, борющаяся с остатками страха.
Ярость победила. Голос сорвался на крик.
— Скажите Ленивому Волку и Рогам, Буйвола…
— Одинокому Волку и Шкуре Буйвола, — поправил Каттер. — Будьте осторожнее в словах — Одинокий Волк понимает английский.
— Тогда пусть говорит! — выпалила Уитни.
Одинокий Волк что-то сказал Каттеру, и тот перевел для нее:
— Он сказал, что английский — нецивилизованный язык и он не желает на нем говорить. В качестве его женщины вы научитесь говорить на цивилизованном языке.
А еще лучше, если лишитесь языка, чтобы вообще ничего не говорить. Итак, мисс Брэдфорд, вы выбираете Одинокого Волка с Шкурой Буйвола? Они прекрасные, сильные воины и отличные охотники.
Голос Каттера был слегка насмешливым, но глаза смотрели серьезно, и Уитни уставилась на него.
— Полный абсурд… Вы же не думаете, что я буду рассматривать ваше предложение?
— Не вижу, какой у вас выбор. — Каттер скрестил руки на бронзовой груди и улыбнулся. — Хотя я имею возможность взять вас как свою женщину, вам придется выбрать. Хотя я начинаю думать, что, пожалуй, отдам вас Одинокому Волку и останусь без вас.
Сердце и легкие сдавило, у Уитни закружилась голова. В угасающем свете дня она видела блеск предвкушения в глазах двух апачей и насмешливое лицо Каттера.
Как ни ненавистно ей было давать ему такой ответ, она слабым голосом произнесла:
— Все равно что выбирать между нарывом и бородавкой… Видимо, я выбираю вас.
— Лестью вы ничего не добьетесь, — сказал Каттер и шагнул к ней.
Уитни бросила быстрый взгляд на Теджаса, и это был последний призыв о помощи. Вывернув ей кисть, Каттер сорвал с нее платье, и она осталась в нижней рубашке и панталонах с кружевами. Уитни отчаянно закричала, схватила свою одежду, но Каттер вырвал ее, отбросил в сторону и снова потянулся к Уитни, но она сумела ускользнуть от его рук.
— Не смейте… не смейте меня касаться!
— Не держите слово, мисс Брэдфорд? А я-то думал, что вы рьяный приверженец такого рода вещей.
Мягкий голос не убавил ее страха. Она видела в его глазах враждебность и решимость, и это вызвало в ней неистовое сопротивление. Он собирается овладеть ею перед лицом этих людей? Сознание помутилось, она смутно понимала, что Каттер пытается ее успокоить, но пятилась до тех пор, пока не оказалась прижатой к скале. Каждый раз, как он протягивал к ней руку, она лягалась и отчаянно визжала.
Сквозь спутанные волосы она смутно различала Теджаса, услышала, как он говорит:
— Амиго, она сражается за свою добродетель, как тигрица!
— Тигры славятся своей добродетелью, — усмехнулся Каттер. — Но любого тигра можно приручить при умелом обращении.
Шелковистые волосы забились в рот и глаза, Уитни задыхалась, но еле слышно произнесла:
— Меня… не приручишь…
Однако ее отважное заявление ничего не значило — Каттер приступил к делу.
— Уитни! Уитни… успокойся, — потребовал он.
Ему наконец удалось сгрести ее в охапку, она извернулась и лягнула его, почти рыдая, на грани истерики. Если нужно было что-то еще, чтобы она потеряла контроль над собой, то его явного намерения было более чем достаточно. Но сначала ему придется ее убить, решила она и возобновила попытки высвободиться. Лучше смерть, чем та судьба, которую он ей уготовил…
Каттер стиснул зубы и старался ее удержать.
— Черт возьми, Уитни, это не то, что ты думаешь, — сказал он ей прямо в ухо, но она не услышала. Собрав все силы, она, как дикая кошка, извивалась и боролась.
— Остановишься ли ты, черт возьми! Я не собираюсь тебя насиловать. Слышишь?
Его слова наконец достигли ее замутненного сознания, и Уитни затихла. Каттер повернул к себе грязное
