После окончания обороны Севастополя, отбыв воинскую службу, Петр Маркович Кошка вернулся в родное село Ометинцы Гайсинского уезда Подольской губернии (ныне Ситковецкий район Винницкой области). Умер он в 1882 году.
Памятник матросу Кошке сооружен по проекту архитектора В. П. Петропавловского. Бюст выполнен старшими матросами братьями Василием и Иосифом Кейдуками.
За памятником матросу Кошке возвышается обелиск из нержавеющей стали. Его воздвигли морзаводцы своим товарищам, погибшим во время войны.
Осмотрев памятники, следует пройти вниз по улице Героев Севастополя к горельефу в память участников Севастопольского вооруженного восстания в ноябре 1905 года.
Памятный горельеф вделан в подпорную стену флотских казарм, которые нередко называют Лазаревскими — по имени адмирала Лазарева, по инициативе которого они были построены.
В ноябре 1905 года у флотских казарм произошли события, о которых В. И. Ленин писал в «Докладе о революции 1905 года»:
«Утром 24 ноября 1905 года у ворот флотских казарм была выставлена боевая рота в полном боевом снаряжении. Контр-адмирал Писаревский отдал во всеуслышание приказ: «Не выпускать никого из казарм! В случае неподчинения стрелять». Из роты, которой был отдан этот приказ, вышел матрос Петров, зарядил на глазах у всех свою винтовку, одним выстрелом убил штабс-капитана Штейна из Белостокского полка, а вторым выстрелом ранил контр-адмирала Писаревского. Раздалась команда офицера: «Арестуйте его!». Никто не двинулся с места».
Этому событию предшествовал накал обстановки в Севастополе, вызванный лживыми посулами царя в его манифесте, опубликованном 17(29) октября. По всему городу проходили митинги. Командующий флотом отъявленный реакционер Чухнин приказал не допускать митингов у флотских казарм, выставив для этого боевые роты. Чтобы учинить кровавую расправу над революционными матросами, солдатами и рабочими, прибывший к флотским казармам контр-адмирал Писаревский предложил командиру роты штабс- капитану Штейну организовать против участников митинга подлую провокацию: заслать в ряды собравшихся на митинг «верного человека», который оттуда произвел бы провокационный выстрел в солдат боевой роты. Разговор услышал матрос Петров, который своими выстрелами и предупредил провокацию.
Это было начало стихийного восстания, которое вскоре охватило всю флотскую дивизию. К восставшим матросам присоединились части солдат Белостокского полка и отдельная саперная рота. В городе была объявлена всеобщая политическая стачка, а через два дня, 14(26) ноября, восстали моряки крейсера «Очаков» и некоторых других кораблей.
Большевики, готовившие на флоте всеобщее восстание, были против этого выступления, считая его преждевременным и неподготовленным.
Для подавления восстания в Севастополь с юга страны были срочно переброшены войска во главе с известным душителем революционных выступлений Миллер-Закомельским. 16 (28) ноября после артиллерийского обстрела они атаковали флотские казармы, в которых находились восставшие матросы, солдаты, рабочие и члены Севастопольского Совета.
Бой шел и ночью. Лишь утром 17 (29) ноября, когда у восставших кончились патроны, они прекратили сопротивление.
Об этих революционных событиях и напоминает горельеф.
Следующая остановка — на площади Ревякина (бывш. Лабораторная), у которой находятся авто- и железнодорожный вокзалы.
На площади установлен навечно как памятник паровоз Эл-2500. Это один из двух паровозов легендарного бронепоезда «Железняков».
...Утром 7 ноября 1941 года в районе Дуванкоя, где немецко-фашистские войска вели наступление, неожиданно появился бронепоезд. Из корабельных орудий, минометов и крупнокалиберных пулеметов он ударил по наступающим танкам и пехоте фашистов. Огонь бронепоезда был таким неожиданным и точным, что гитлеровцы, понеся значительные потери, повернули назад, а бронепоезд продолжал вести огонь по артиллерийским и минометным батареям врага.
Это были, как говорят моряки, «ходовые испытания» бронепоезда, только вышедшего из цехов Морзавода. В этот день он помог 18-му батальону морской пехоты отразить две атаки врага и записал на свой боевой счет два первых уничтоженных орудия, около десятка автомашин и немало гитлеровцев.
Немцы прозвали бронепоезд «зеленым призраком». Он появлялся на переднем крае всегда внезапно, сея панику и страх среди фашистов, расстреливая их из орудий, пулеметов и минометов.
Гитлеровцы бросали на него авиацию, обстреливали из артиллерийских батарей, но ничего не могли сделать. После очередного налета «Железняков» укрывался в одном из туннелей.
За день до окончания обороны города вражеской авиации все же удалось накрыть его в Троицком туннеле. Выбравшись из-под завала, железняковцы разделились на два отряда и под руководством командира бронепоезда капитан-лейтенанта Харченко и комиссара Порозова продолжали драться с врагом.
Среди немногих оставшихся в живых героев-железняковцев — машинист паровоза М. В. Галанин и его помощник Е. И. Матюш, бесстрашно водившие под разрывами бомб и снарядов свой небронированный паровоз.
Однажды во время боя фашистской артиллерии удалось повредить путь, и бронеплощадка сошла с рельсов. От сильного сотрясения лопнула дымогарная труба основного паровоза. Пришлось погасить топку. Второй, вспомогательный маломощный маневровый «ОВ», обшитый броней, не мог сдвинуть бронепоезд. Гитлеровцы усилили артиллерийский огонь. С минуты на минуту могли появиться и самолеты. Тогда Евгений Матюш решил полезть в топку и заглушить трубку.
— Нельзя! Сгоришь или задохнешься, — сказал командир бронепоезда, к которому обратился Евгений.
— Ребята помогут, будут поливать меня из шланга, — настаивал Матюш.
Выхода не было, и командир разрешил.
Евгений обулся в валенки, надел ватную куртку и брезентовые брюки, сверху плащ-дождевик, лицо покрыл марлей, сложенной в несколько слоев. На голову натянул шапку. Товарищи несколько минут обливали его водой из шланга, потом помогли втиснуться в пышущую жаром топку. Галанин подал нужные инструменты, заглушку.
Томительно потянулись минуты. Все с напряжением прислушивались к доносившимся из глубины котла глухим ударам. Время от времени в топку направляли струю воды из шланга. Наконец, Евгений подал сигнал, и его вытащили из топки.
— Готово, — произнес он и потерял сознание. А через несколько минут бронепоезд уходил в укрытие...
...После войны паровоз «Железняков» был восстановлен крымскими железнодорожниками и снова водил по стальным магистралям поезда с грузами. В октябре 1967 года железнодорожники Крыма передали паровоз как реликвию боевой славы Музею героической обороны и освобождения Севастополя.
К месту вечной стоянки прославленный паровоз ЭЛ-2500 привели те, кто водил его под огнем врага:
