завершил какое-то большое дело, хотя и непонятно, какое именно, и одновременно с этим чувством появилась и уверенность, что он все сделал верно, как надо. Утром он уедет, с Энни или без нее; но в любом случае она постоянно будет в его сердце, а сам он – в ее. Через неделю, через месяц, может быть, даже через год, но они обязательно будут вместе.
Глава двадцать восьмая
Часов около шести вечера Кит сидел дома в гостиной и читал, попивая свое бургундское, нагревшееся к этому времени до комнатной температуры. Он раскопал на чердаке коробку со старыми, оставшимися у него еще со времен колледжа книгами и выбрал оттуда «Этен Фром» Эдит Уортон.[35] В университетские годы Эдит Уортон ему нравилась, как и другие писатели ее периода, включая и Генри Джеймса, и Теодора Драйзера, и родившегося в Огайо Шервуда Андерсона.[36] Кит, однако, подозревал, что теперь их книг никто не читает. Не забыть спросить Портеров, подумал он, включают ли все еще в Антиохии работы Андерсона в перечень обязательной для студентов литературы.
Самому ему после колледжа приходилось читать главным образом текущую публицистику и книги общего характера по политике, то есть литературу такого рода, которую можно обнаружить, пожалуй, только в вашингтонских списках бестселлеров и больше нигде в мире. И теперь он предвкушал, что на протяжении следующих двадцати пяти лет своей жизни станет читать только такие произведения, которые напрочь лишены любого сиюминутного, прикладного практического значения.
По приемнику, настроенному на одну из радиостанций Толидо, передававшую старые вещи, Ван Моррисон допел очень симпатичную Киту «Девушку с каштановыми глазами», и теперь Перси Следж тихо и проникновенно мурлыкал «Когда влюблен» – одну из тех песен, под которые Киту больше всего нравилось заниматься любовью.
Небо затянули облака, и потому рано наступившие сумерки казались еще темнее. И в этой полумгле Кит вдруг увидел свет фар: какая-то машина – какая именно, он пока не мог разглядеть – свернула с шоссе на ведущую к его дому дорогу. Минуту спустя он услышал, как снаружи зашелестели по гравию шины, – и звук этот приближался.
Кит отложил книгу, выключил радио и выглянул на улицу. Белый «линкольн» проехал мимо окна и повернул за угол дома.
Кит прошел в кухню и вышел через заднюю дверь дома в тот самый момент, когда «линкольн» остановился. Дверца со стороны водителя открылась, и из машины появилась Энни, одетая в белую водолазку, коричневую твидовую юбку и такую же жакетку. Следом за ней выскочила энергичная серая дворняжка, которая сразу же принялась носиться по всему двору.
Они молча стояли в нескольких шагах друг от друга, Энни улыбалась.
– Из-за тебя я пропустила свою часть в псаломе.
– Ты и пела, и выглядела как ангел, – произнес он.
– Хорош ангел. Знал бы ты, о чем я в тот момент думала. Наверное, лицо у меня было такое же красное, как платье.
Кит подошел к ней, и они поцеловались, не страстно, а как бы с немым вопросом: каждый спрашивал другого, чем у них все это кончится.
– Тетя Хэрриет говорит, что ты ее просил передавать мне привет, – сказала Энни.
– Просил. Кстати, она мне понравилась. Надо будет тебе послать ей из Рима открытку.
Энни на последние его слова прямо не ответила, но проговорила:
– Она мне рассказывала, что как-то в воскресенье встретилась с тобой за обедом у твоей тети. Очень подробно мне расписывала, какой ты симпатичный и культурный мужчина. И даже назвала тебя сексуальным, – добавила Энни.
– Боже мой! Нет, тогда
Теперь Энни уже больше не улыбалась, вид у нее стал очень задумчивый, она как будто ушла в себя.
Кит обратил внимание, что на бампере ее машины красовалась бело-голубая наклейка со словами: «Помогайте своей местной полиции».
Энни проследила за его взглядом и спросила:
– Хочешь такую? У меня их много.
– Я подумаю.
Она улыбнулась, потом лицо ее стало хмурым.
– У меня ведь нет особого выбора.
– Я знаю.
На несколько мгновений между ними снова повисла тишина, потом Кит задал совершенно естественный и абсолютно неромантичный вопрос:
– А где твой муж?
– Все еще в доме на Грей-лейк. Он мне звонил вчера после обеда и предупредил, что остается там ночевать. Сказал, что приедет сегодня часам к двенадцати ночи. Он меня никогда не посвящает в свои планы, чтобы я ничего не знала заранее, – добавила она. – А сам наверняка с самого начала собирался ночевать там.
Кит молча кивнул, вспомнив записку Бакстера, из которой ясно следовало, что тот вернется только в понедельник.
– А ты уверена, что за тобой не следили? – спросил он.
– Полицейских машин я не встретила ни одной, ни городских, ни окружных, а все их машины без опознавательных знаков я знаю. И потом, здесь, за домом, нас не видно, а я уже скоро поеду.
– Ну что ж, – сказал он. – Надо объяснять, что произошло в Вашингтоне?
– Нет. Незачем, – ответила она. – Когда я уже ехала от Терри, то по дороге услышала по радио об урагане. Просто я тогда поддалась настроению, потом подумала, не повернуть ли мне назад, но решила, что Клифф уже должен быть дома, а нам ведь с тобой, как я понимаю, хорошо бы иметь несколько часов форы. А потом он позвонил, – добавила она, – и сообщил, что остается ночевать там. Я его просто убить была готова… Потом почти всю ночь думала о тебе, о том, как у нас все могло бы вчера получиться, и ревела, пока не заснула.
– Пока еще не поздно.
Она пристально посмотрела на него, потом проговорила:
– Терри мне передала, что ты завтра уезжаешь.
– Ты ведь сама об этом попросила.
– А ты привык всегда делать то, о чем я прошу? С каких это пор?
– Раньше я выполнял примерно половину всех твоих просьб, – улыбнулся Кит. – Не так уж и мало.
– Зависит от того, какую именно половину.
– А ты спуску не даешь.
– Где там, я бесхарактерная. В этом-то и причина всех моих проблем.
– Я знаю в Вашингтоне одно место, где женщин учат быть уверенными в себе и напористыми. Все мои тамошние знакомые прошли эти курсы. Достану тебе учебник.
– Бедняга Кит. И много они тебе крови попортили, эти твои знакомые?
– У нас что, семейная ссора?
– Пока нет. – Немного помолчав, она добавила: – Ну хорошо,
– Ладно, слушай. В четверг ко мне сюда, прямо сюда, на ферму, приезжал Чарли Эйдер, мой бывший начальник, и передал, что меня приглашают назад на работу. Я ответил ему: «Нет, я тут влюбился по уши в одну соседскую девчонку». Он мне говорит: «Ладно, прихватывай ее с собой». Я ему объясняю, что твой скудоумный муж возражает против твоих поездок с бывшими любовниками…
