котором располагался полицейский участок, а снаружи, около него, среди припаркованных служебных машин группа полицейских беседовала с каким-то человеком – Кит интуитивно почувствовал, что это-то и есть Клифф Бакстер. Он также обратил внимание, что через несколько домов от полицейского участка размещался магазин окружного госпиталя.

Кит объехал вокруг массивного здания суда, занимавшего несколько акров земли на территории городского парка. Американский век близился к своему завершению, но даже и сейчас, и даже в такой дыре, как округ Спенсер, продолжавшие размножаться бюрократические структуры, а также отправление уголовного и гражданского правосудия оставались быстро развивавшимися сферами. Когда это здание еще только построили, его сооружение было воспринято как бессмысленная затея и величайшая глупость; но, видимо, те провидцы, которые его воздвигали, неплохо представляли себе, какого рода общество унаследует со временем всю страну.

В здании располагались сейчас не только суды, но и местная прокуратура, отдел социального обеспечения, общественная юридическая библиотека, землемерная служба округа, отдел сельскохозяйственного управления штата, избирательная комиссия и добрый десяток других официальных учреждений, названия которых мало кому что говорили. Это было своеобразное местное «министерство всего и вся», и примыкавшая к нему шестнадцатиэтажная башня, увенчанная наверху часами, гордо возвышалась над окружавшим ее городком, постепенно приходящим в состояние все большего запустения; во всей этой картине чувствовалось что-то от Оруэлла.

В парке, окружавшем здание суда, было довольно много народу: ребята на велосипедах, женщины с детскими колясками, гуляющие, на скамейках парка сидели старики, служащие, вышедшие в обед подышать воздухом, просто безработные. На какое-то мгновение Киту показалось, будто бы он снова перенесся в лето 1963 года, то самое лето, когда он познакомился с Энни Прентис, – и будто бы вовсе не было минувших с той поры трех десятилетий; нет, лучше, пожалуй, чтобы они были, но сложились бы по-иному.

Он описал полный круг вокруг здания суда, потом снова выехал на Главную улицу и направился по ней в западную сторону, в тот ее конец, где стояли самые солидные и красивые старинные дома. Когда-то жить на этой улице считалось престижнее всего, и здесь селились только очень состоятельные люди, но теперь большие и просторные дома были переделаны под меблированные квартиры, отданы под частные детские сады, использовались как дешевые конторские помещения, и лишь изредка среди них попадались магазины, торгующие предметами искусства и поделками кустарных промыслов; казалось непостижимым, как таким магазинам удается рассчитываться по закладным и налогам.

Возле знака с надписью «Черта города» Главная улица расширялась и переходила в четырехполосное шоссе, ведущее к границе со штатом Индиана. Но здесь ничто уже не напоминало прежний сельский пейзаж; напротив, тут тянулась непрерывная торговая полоса: отделения крупных общенациональных супермаркетов, магазинов, торгующих всевозможными товарами первой необходимости со скидкой, а также бензозаправочных колонок. Насколько хватало глаз, повсюду на высоких мачтах и опорах торчали огромные пластмассовые щиты: «Венди», «Макдональдс», «Бэрджер кинг», «Жареные цыплята Кентукки», «Рой Роджерс», «Пицца от Домино», «Френдлис» и другие фирмы, где можно быстро что-то купить или быстро и неплохо перекусить. Такие знаки следовали непрерывной чередой, один за другим до самой Индианы, а может быть, насколько мог судить Кит, и до самой Калифорнии; именно тут и проходила теперь Главная улица всей Америки.

Во всяком случае, именно это и убило прежний городской центр, а может быть, центр убил себя сам тем, что у него не хватило способности ни трезво вглядеться в будущее, ни верно осознать собственное прошлое, с которым он к тому же совершенно порвал. В тех идеальных для жизни человека маленьких городках, которые Кит видел в Новой Англии, прошлое и настоящее составляли единое целое, а будущее созидалось неторопливо и осмотрительно на базе того, что уже реально существовало сегодня.

Впрочем, подумал Кит, если бы я жил здесь постоянно и изо дня в день – а не во время эпизодических наездов раз в пять лет – наблюдал бы происходившие перемены, пожалуй, я бы не испытывал столь острой ностальгии и не был бы так поражен чисто физическими изменениями в облике городка.

В центре Спенсервиля не осталось ни одного продовольственного магазина, это следовало запомнить и усвоить; и Кит заехал на стоянку перед одним из больших супермаркетов.

Он взял стоявшую на улице тележку и вошел внутрь. Здесь были широкие проходы между рядами прилавков, чистота и кондиционированный воздух; и товары были по большей части точно такие же, как и в Вашингтоне. И хотя Кит испытывал щемящую тоску по исчезнувшей продовольственной лавке мистера Эрхарда, всегда отличавшейся некоторой хаотичностью, все-таки современный супермаркет был, пожалуй, действительно самым ценным вкладом Америки в западную цивилизацию.

По иронии судьбы, городская торговая улица Джорджтауна, где делал покупки Кит, живя в Вашингтоне, была больше похожа на старый сельский Спенсервиль, нежели сам Спенсервиль нынешний. Там, во время своих редких вылазок в магазины, Кит с удовольствием переходил от одной лавки к другой, каждая из которых на чем-то специализировалась. Киту, по его складу характера, была чужда сама идея супермаркета; и в то же время он без труда понимал ее целесообразность. Вот и сейчас он ходил по проходам, толкая перед собой тележку, брал с полок и прилавков то, что ему было нужно, ловил на себе взгляды домашних хозяек и местных старожилов, улыбался им в ответ, перед кем-то извинялся и даже не пытался сравнивать цены.

Его удивило, что он почти никого не узнает, – Кит вспомнил время, когда, приезжая в город, здоровался тут с каждым вторым. Но все-таки время от времени ему попадались знакомые лица, кое-кому и его лицо, судя по всему, тоже казалось знакомым, однако эти люди явно не могли припомнить, где они его видели или как его зовут. Он встретил не меньше десятка женщин своего возраста, которых когда-то знал, и одного мужчину, с которым когда-то они играли в одной футбольной команде. Но поскольку сам он чуть ли не свалился сюда с неба, то чувствовал себя пока неготовым к тому, чтобы представляться и вступать в разговоры.

Он не встретил никого из своих прежних самых близких друзей, а если бы и встретил, то почувствовал бы себя несколько неудобно, потому что все эти годы никак не общался ни с кем из них и не приезжал ни на одну встречу с бывшими одноклассниками. Единственным человеком, с которым он поддерживал в Спенсервиле какие-то контакты, – помимо его родных – была только Энни.

Он вдруг увидел, что она сворачивает за угол, и принялся толкать свою тележку быстрее, потом вообще бросил ее и нагнал женщину, но это оказалась не Энни. Она даже отдаленно не походила на Энни, и Кит вынужден был сделать вывод, что у него, пожалуй, начинаются уже послеобеденные галлюцинации.

Он вернулся назад к своей тележке, рассчитался за покупки и вышел с сумками и пакетами к машине.

Выезд его «саабу» перегородила полицейская патрульная машина с эмблемой Спенсервиля, в которой сидели двое полицейских. Кит загрузил покупки в машину, сел сам и запустил двигатель, но полицейские не трогались с места. Кит вышел из машины и подошел к тому из них, который сидел за рулем.

– Извините, мне надо выехать.

Коп уставился на него и долго молча смотрел, потом повернулся к своему напарнику и проговорил:

– А я-то считал, что все мигранты-сезонники уже разъехались. – Они оба расхохотались.

Это как раз одна из тех ситуаций, подумал Кит, в которой обычный американский гражданин – да поможет ему Бог – послал бы полицейских к чертям собачьим. Но Кит не был обычным американцем, и к тому же ему довелось пожить во многих полицейских государствах, так что он сразу же сообразил, что все происходящее – сознательная и намеренная провокация. Где-нибудь в Сомали, на Гаити или в добром десятке других стран, где ему пришлось побывать, следующим за такой провокацией актом была бы смерть неумного гражданина на месте. В бывшей советской империи людей на улицах не расстреливали, там их только арестовывали; именно к такому исходу должен будет привести и этот инцидент, если Кит не остановится вовремя. Поэтому он спокойно проговорил:

– Ну ничего, я не тороплюсь.

Он снова уселся в свою машину, включил заднюю скорость, чтобы были видны горящие сзади огни, и

Вы читаете Спенсервиль
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату