метры.
Они не жили, страдали. Во-первых, страдала мама, глядя, как мучается дочь. К тому же мама начала болеть. Оказалось, что сил у нее не много, гораздо меньше, чем жалости. Дети росли похожими на отца, Ольга с ужасом отмечала в сыновьях ту же заносчивость, хвастливость и нелюбовь к учебе. При этом ее муж был трусом! Уж как он боялся врачей! И дети тоже, под любыми предлогами избегая и ежегодного осмотра у стоматолога, и прививок. Каждый поход к врачу давался Ольге с боем.
Незаметно пролетели двадцать лет. Старший сын после девятого класса поступил в колледж. Так теперь называли бывшие ПТУ. Потом была армия, и вот теперь Ольга смотрела на огромного, в отца, плечистого парня и думала: «Сережа вот-вот женится. А если не москвичка? Господи! Что же мы тогда будем делать?!!»
Устроился Сергей к отцу, в автопарк. С осени Ольга встречала с работы уже двоих. Но зарплату ей сын не отдавал, правда, и у нее денег не просил. Жил, как в общежитии: приходил, уходил, ел, спал, не принимая никакого участия в делах семьи и не интересуясь жизнью остальных обитателей квартиры. Ольга за него всерьез беспокоилась.
Младший, Коля, был половчее. Перевелся в десятый класс и на традиционный вопрос «кем ты хочешь стать?» отвечал:
– Психологом.
– Почему психологом?
– А они ничего не делают и кучу денег получают!
– Ты же учишься на тройки! – удивлялась Ольга. – Как ты собираешься поступать в институт?
– А ты за меня заплатишь!
«А деньги? – так и подмывало спросить ее. – Где я возьму деньги?»
Это витало в воздухе: все понимали, что тетя Аня зажилась. Рассорились они вдрызг после того, как та оттяпала родительскую трехкомнатную квартиру. Мария Павловна, ее младшая сестра, вполне могла рассчитывать на долю в ней. Старшая, тетя Саша, долго и тяжело болела, и последний год ее жизни Шемякины только тем и занимались, что искали варианты обмена.
– Трехкомнатную разменяем на двух и одну, – возбужденно говорил Илья. – Потом твоя мать переедет в однушку. А мы заживем!
– А может, однокомнатную квартиру лучше продать? – робко вставляла Ольга. – Нам так нужны деньги. Коля хочет в институт.
– Надо разъехаться с твоей мамой, – убеждал ее муж.
– А может, тетя Аня переедет к нам, а мы – в трешку?
– Тоже вариант! Но лучше разъехаться!
Тот вариант, который нашла тетя Аня, Шемякиных ошеломил. Та сунула Илье под нос дарственную, а потом кукиш:
– Накось, выкуси, парень. Больно ты ловок! Все мое!
Шемякин пришел в бешенство, а толку?
– Я ее ненавижу, – скрипел зубами Илья. – С самого первого дня ненавижу...
Ольга ходила к тете, плакала, умоляла. Жаловалась на тесноту, на бедность.
– Я тебя предупреждала, – отрезала тетя Аня. – Вышла бы замуж, как я тебе сказала, жила бы сейчас, как сыр в масле каталась. Твой-то бывший нынче в правлении банка! Не гляди, что молодой! Главное, связи.
– Я признаю, что сделала ошибку, – сказала на это Ольга.
– А за ошибки надо платить. Вот и плати!
И в кухонных разговорах Шемякиных появилась новая тема.
– Подсыпать ей, к примеру, в сахарный песок толченого стекла, – мечтал Шемякин-старший. – Она чайку попьет и...
– А есть еще отрава для крыс, – встревал в разговор будущий психолог. – На собаках можно испробовать, папка. Травила бабка крыс и...
– Проводку в ее квартире испортить, – сладко жмурился его отец. – Она чайник включит и...
– У моего одноклассника папка в ванной брился и помер. Током ударило.
– Так она ж не бреется!
– Из окна может выпасть, – авторитетно заявлял школьник. – Я вчера киношку смотрел, там чувак упал с десятого этажа и...
– Она на пятом живет.
– Все равно высоко.
– А если не насмерть?
– В больницу попадет. Ее к аппаратуре подключат, мы придем навестить, выдернем шнур из розетки и...
Ольга от этих разговоров приходила в ужас. Какникак, речь шла о живом существе! О человеке! Хорошо, мама не слышит!
Но та словно чувствовала. И предупреждала:
– Не пускай к ней Илью, Оля. И детей не пускай. Как бы не было беды.
Муж сник, когда заболел. И Ольгина жизнь чудесным образом изменилась. Теперь Илюша был беспомощен, как ребенок, и даже перестал хвастаться. Он постоянно брал больничный, денег и раньше не хватало, а сейчас положение стало катастрофическим, но это был еще один повод для жалости.
– Денег нет, – ныл муж. – По страховке плохо лечат. Мне бы в частную клинику. Зажилась старуха. Вот у кого деньги!
– Потерпи, Илюша. Я была у нее на днях: тетя Аня плохо себя чувствует.
– Она всю жизнь плохо себя чувствует, – ворчал Шемякин. – Погоди, она еще нас всех переживет!
– Ей уже семьдесят.
А через год:
– Ей уже за семьдесят.
Ольга рассчитывала, что дотянет до того момента, когда тетя Аня умрет естественной смертью. А та все понимала.
– Вижу: ждешь, – усмехалась, глядя на нее, тетка. – Не ты, на тебя я зла не держу. Ты девка глупая, добрая. Вся в мать. Той тоже говорили: муж – не картошка, Мария, не до нового урожая, на всю жизнь, так что думай перед тем, как хомут на шею надеть! Ладно, хоть москвича выбрала. А ты дальше пошла, пригрела змею, да еще к себе прописала. Дура ты, дура. Муженек твой – вот корень зла. А ведь я тебя предупреждала. Только я его обману. Не дождется он моих денег.
«Что она задумала?» – холодела Ольга. И с замиранием сердца ждала. И дождалась. Однажды тетя Аня сказала ей о своих планах. С тех пор Ольга потеряла покой.
«Если я скажу Илье... Он же ее убьет! Он ведь так рассчитывает на ее квартиру и деньги! Он этого не переживет! Что ж будет?»
Но надо было решаться. Все планы Шемякина строились на деньгах вредной старухи, он с нетерпением ждал ее смерти.
– Вот помрет старуха, и заживем! – потирал руки Илья.
Шемякин еще не знал, какой его ждет удар. И Ольга не выдержала. Она все рассказала мужу утром четвертого января, собираясь к тете.
– Как там старуха? – проворчал Илья. – Надеюсь, на ладан дышит?
И тут Ольга не выдержала.
– Ты зря рассчитываешь на ее деньги, – сказала она.
– Как так?
– А вот так...
Что было потом, ей не хочется вспоминать. Как разъяренный Илья пулей вылетел из дома, взяв ключи от машины, а она следом, но дверцу захлопнули перед самым ее носом.
– Уйди!!! – ревел Илья. – Не мешай! С дороги! Уйди!
Машина умчалась, а Ольга побежала наверх, обуться. Выскочила-то на мороз в пальто, накинутом на
