– Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие, – мрачно прогудел Балыкин, предварительно сделав нам с Геркой внушение за опоздание и обведя тяжелым взглядом всех пятерых: меня, Герку, Степана, Юлию и Терентия Семеновича. – Нет, к нам не едет ревизор. К нам, понимаете ли, вообще никто не едет. Все гораздо хуже.
Он сделал паузу, а у меня холодок пробежал между лопаток. Мой начальник не любит зря пугать. Как правило, он дает задания подчеркнуто будничным, даже чуть скучающим тоном: сходи в такой-то мир, сделай то-то. Иногда с прикрытием, иногда без. Иной раз в составе группы, но нередко и в одиночку. Опасность присутствует всегда, но предполагается, что подготовленный скользун справится. Так оно обычно и бывает.
Ни для кого не секрет, что сладкоежка, сморкач и гугнивец Балыкин – викинг в душе. Агрессивен, настроен на победу и прекрасно знает: чего нельзя сделать, имея сомнение в себе, то прекрасно получится с наглой мордой. Так и сотрудников настраивает. И уж если он встревожен – дело дрянь.
Мы молчали. Я искоса поглядывал на товарищей. Герка был заметно обеспокоен и не пытался скрыть это, Степан держался невозмутимо, и требовался очень острый взгляд, чтобы понять, как он напряжен, а Терентий Семенович смотрел в потолок, откинувшись на спинку стула, и, по-видимому, пребывал в мире своих теоретических абстракций. Бьюсь об заклад, он уже знал, что нас ждет.
Одна лишь Юлия спросила хрипловато:
– Срочное задание, насколько я понимаю? Какой мир?
– Малина.
Раздался общий стон. Малина не принадлежит к числу любимых скользунами миров. Виварий опасен, потому что там в любой момент можно подвергнуться нападению, а Малина опасна, потому что там вор на воре. Нет, карманники, домушники и медвежатники там как раз не преобладают, разве что численно. Их навалом, но это низшая каста. Нормальный вор Малины – человек солидный, предпочитающий использовать служебное положение. Такой коррупции, как там, нет ни в одной африканской стране. Оттоманская империя периода упадка – просто заповедник честнейших людей в сравнении с Малиной.
Казалось бы, удобный мир для скользуна. Влип – откупился. Посулил долгосрочные взаимовыгодные отношения – приобрел союзника. Но не все так просто.
Чтобы система функционировала и государства не разваливались, как карточные домики, воров надо часто менять. Вор на новом месте – еще не очень-то вор, ему надо оглядеться, узнать ходы, наладить связи. Возьми простого человека, вознеси его хотя бы к ограниченной власти – проворуется обязательно. То ли он так устроен, то ли трудно быть белой вороной в стае черных. Но год или даже два выдвиженец ретив и приносит пользу. Государству важно отследить момент, когда приносимый им вред начинает преобладать. Как следствие, каждое мало-мальски заметное лицо находится под колпаком полиции. Само собой, за полицией следит тайная полиция, тоже коррумпированная, естественно. За тайной полицией приглядывает секретная служба, подчиненная правительству, а за нею, в свою очередь, следит недреманное око сверхсекретной канцелярии, находящейся в ведении лично президента. И это еще не конец цепочки. Она тянется дальше, зацикливаясь, и существуют еще дублирующие структуры для слежки и тайного контроля. Помимо того имеются, разумеется, и разведка с контрразведкой. Там много чего имеется. И каждая структура, следящая за кем-то и, в свою очередь, находящаяся у кого-то под колпаком, повсюду вербует осведомителей. Думаю, не ошибусь, если скажу, что две трети населения Малины заняты слежкой друг за другом, а оставшаяся треть пребывает в печальном статусе ни к чему не пригодных неудачников.
Там трудно работать и аборигену, не то что пришельцу, всегда чем-то отличающемуся от местных и уже потому в высшей степени подозрительному. Я бы назвал этот мир не Малиной, а Подколпачным миром или попросту Колпаком. Однако название новому миру дается скользуном-первопроходцем, и часто дается почти наобум, по наиболее броской черте, да так в конце концов и прилипает к миру навечно. Бывают названия неудачные и названия хлесткие – что называется не в бровь, а в глаз. Есть, например, мир, получивший от первопроходца ехидное название Парфюм. Там почти никто не моется, как в Чингисхановой орде. Короста, насекомые, чуть ли не грибы-трутовики. Высшее сословие отбивает запах немытых тел резкими духами, низшие – обходятся так. Мир, где люди помешаны на музыке, могут назвать Филармонией. И уж сами догадайтесь, как у нас называется мир, где некоторое анатомическое несовершенство туземцев вывело проктологию на первое место среди прикладных наук.
– Не нравится? – мгновенно ощетинился Балыкин. – Перетерпите. Распустились! Одного, понимаете ли, никак не вытащить со сцены, другой врос в джунгли и корни пустил, третьего погрызли зайцы – спасибо, что не гусеницы…
– У меня еще все впереди, – кротко пообещал я.
– Четвертого вдруг понесло в такие миры, куда Макар телят не гонял, – продолжал Балыкин, сверкнув на меня глазом, но имея в виду, конечно, Терентия Семеновича. – Пятая… Ладно, замнем. Всем слушать сюда. Матрицу влияния по вектору «Малина – Земля» представляете или вам показать?
Я приблизительно представлял. Малина – не смежный, но близкий к нашему мир, а значит, он оказывает на нас вполне заметное влияние. Так же, как и мы на него. В данном конкретном случае матрица влияния для нас крайне невыгодна: если в Малине произойдет политическая или социальная катастрофа вроде войны или серии эпидемий, то с большой долей вероятности какая-нибудь гадость случится и у нас на Земле. Совсем паршиво, что в Малине есть аналог России. Попадет в беду этот аналог – и моей стране не поздоровится.
Издали, просочившись сквозь несколько стен, донесся звук не то трембиты, не то какой-нибудь зурны. Любители деревянной музыки упражняли легкие.
– Есть информация, что на президента одной весьма могущественной страны, находящегося с рабочим визитом в другой стране, готовится покушение, – сказал Балыкин. – Если президент будет убит – война практически неминуема. Ядерная война. Она охватит всю Малину.
По моей спине побежали мурашки. Мы переглянулись. Ручаюсь, остальным было не лучше, чем мне.
Глава 5
Нам не нужны были лишние слова. Не требовалось даже выработки плана действий, поскольку такой план уже был у Балыкина, и он нас с ним ознакомил. Мы были подтянуты, напряжены и готовы на все. Сказать по правде, меня не сильно удручала перспектива ядерной войны в таком мире, как
