Скрывать содержание такого разговора… Правда, еще не ведомо, как это самое начальство посмотрит на сам факт переговоров… Однако в любом случае скрывать их Андрей Васильевич не собирался.
— Обязательно, — твердо сказал он.
Аргун выглядел удовлетворенным.
— Ну вот и ладно, — сказал он. — Официально мы все это сделаем сегодня же… — И тут же перешел к другому разговору. — Сколько человек погибло?
— Шестеро, — сумрачно отозвался Андрей Васильевич — начальнику о потере своих подчиненных говорить всегда тяжело.
— Все ваши? — спокойно, стараясь не выдать ни голосом, ни взглядом, что задает вопрос не просто так, поинтересовался Аргун. — Или были посторонние?
— Все наши… — не понял вопроса милиционер. — Не считая, конечно, трех бандитов… А какие могут быть посторонние?
Трое бандитов Аргуна, естественно, тоже не интересовали.
— Ну, я не знаю… — под видом того, что стушевался, мафиози постарался скрыть свою радость. — Просители-посетители какие-нибудь… Или кто в «обезьяннике» сидел…
— Все наши. В камере никого не было, да и так…
Опытным оком бывалого сыщика он уловил, что вопрос задан неспроста. Однако акцентировать внимание на этом факте не стал — сейчас есть дела поважнее. Просто сделал зарубку в памяти, чтобы потом обдумать. Да и Аргун снова поторопился перевести разговор в другое русло.
— Теперь второй вопрос, — заговорил он деловито. — Сам Ваха в акции участие, как вы понимаете, не принимал. Не тот уровень… Акцией непосредственно руководил некто Самурай. Русский. Больше я о нем ничего не знаю. Даже имени-фамилии… Поймаете его — он всех остальных знает и сдаст без зазрения совести, я в этом уверен. С совестью у него напряженка… Ну а как его найти, тут уж, я думаю, вы и сами справитесь — Самурай, насколько я знаю, в своих кругах личность достаточно известная… Группа боевиков, насколько я знаю, скрывается в дачном поселке километрах в десяти на запад от Рузы… У меня все, Андрей Васильевич.
— Погоди, — остановил его милиционер. — У меня, сам понимаешь, не может не возникнуть вопроса: все, что ты рассказал, это правда или ты «липу» гонишь, чтобы следствие пустить по ложному следу?
Аргун усмехнулся холодно и высокомерно.
— Ты даже не представляешь, подполковник, с кем рядом ты сейчас сидишь, — обронил он. — Поверь: если человек моего уровня снисходит до того, чтобы лично дать информацию начальнику заштатного райотдела… Нет, все это чистейшая правда. Просто мы не хотим начинать разборки. Тем более с милицией. Неужели это непонятно?.. И давай заканчивать!
Он совершенно неожиданно распахнул дверцу и, оказавшись на улице, захлопнул ее за собой. Андрей Васильевич тоже попытался открыть свою, но тут выяснилось, что с его стороны на дверце отсутствует ручка. Пока он перебирался на другую сторону салона, его собеседник и оба охранника торопливо уселись во вторую машину и та сорвалась с места, тут же свернув за угол. Начальнику райотдела ничего не оставалось, как только проводить ее глазами.
Рядом безмятежно стояли его подчиненные. Они оба, наблюдая за начальником и видя, что тому ничего не грозит, не подумали, что нужно попытаться задержать Аргуна или кого-то из его подручных. Впрочем, тут же осознал Андрей Васильевич, это им и не удалось бы, так что хорошо, что не попытались… Нужно срочно дать команду, чтобы эту машину на трассе остановили и проверили документы у «крутого». Даже если документы окажутся «липовыми», что вполне вероятно, будет уже хоть какой-то зацепкой.
Откуда ж ему было знать, что за городом Аргун бросит и эту машину и улетит на вертолете?
…В этот момент в кармане подполковника вновь запищал сотовый телефон. Думая о только что завершившемся разговоре, милиционер достал аппарат и включил его.
— Да! — сказал он, не сообразив, что отозвался на вызов не своего телефона.
Голос в трубке был незнакомым. И звучал он спокойно, что совсем не вязалось с тем, о чем он говорил.
— Слушай, Коля, мне тут полный звездец. Дача горит, выбраться из нее я не могу. Вокруг дым и огонь… Так что передай моим, чтобы к ужину меня не ждали, — не выдержав тона, чуть истерично хохотнул голос. А потом закончил: — Ты, Колян, всегда был дерьмом, но хоть теперь сделай, о чем прошу. И деньги, которые мне должен, моим верни… Прощай, не поминай, как говорится!..
— Кто это говорит? — закричал милиционер.
Столько событий, столько информации… Переварить такое количество не в силах ни одна, даже самая мудрая и седая, голова.
— Так это не Колян?.. Так какого же… — и связь прервалась.
Начальник опустил руку с аппаратом. Где-то еще что-то горит, а он не знает, что и где…
— Чей это аппарат? — спросил он у подчиненных.
И по тому, как вильнули глаза одного из них, понял чей.
— Быстро: где и какая дача горит? — надвинулся он на подчиненного.
— Какая дача? — похоже, тот и в самом деле не понял, о чем речь.
— Кто-то только что позвонил и сказал, что где-то горит дача и он не может из нее выйти… Кто бы это мог быть?
По мере того, как говорил начальник, подчиненный наливался смертельной бледностью.
— Можно взглянуть? — похоже, он уже понял, о чем речь, однако, на что-то надеясь, пытался еще немного оттянуть время.
Андрей Васильевич протянул ему аппарат. Тот взял, взглянул на высветившийся номер.
— Ну?! — рявкнул подполковник.
— Это дача Султанова, — вздрогнув, обреченно отозвался тот.
Султанова… Дача, о которой только что говорил «крутой»… Значит, мафия и в самом деле заметает следы, понял начальник.
Что же за всем этим стоит? Из-за чего вся эта кровь, эти расстрелы и поджоги? Причем тут та девчонка из леса? Или все это именно из-за нее? И не ее ли судьбой интересовался этот мафиози?
Что вообще происходит?!
— Ну, а теперь давай все по порядку! — потребовал начальник у подчиненного. — Только коротко и четко! Ты что, на них работаешь?.. И давно?..
ПОДМОСКОВЬЕ, ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ БОЛЬНИЦА N…
Главный врач больницы, Георгий Шалвович Иукуридзе, встретил Вадима Вострецова на проходной. Невысокого роста, рыжеватый, с носом-картошкой, он никак не походил на потомка подданных любвеобильной царицы Тамары или царя-строителя Давида из рода Багратиони. Да и говорил он по-русски без малейшего акцента. Обрусел… А может, и мамаша его никогда не проживала на Кавказе, ограничившись лишь кратковременным романом с неким заезжим жгучим брюнетом…
Заблаговременно предупрежденный о визитере по телефону, Георгий Шалвович лишь мельком взглянул на удостоверение, которое ему показал Вострецов, и протянул для приветствия руку.
— Прошу вас, — указал он в сторону светлого здания, к которому напрямую, в стороне от официальной аллейки, тянулась протоптанная в траве тропинка. — Как вас звать-величать?
— Вадим Сергеевич.
— Очень приятно, — вежливо кивнул врач и, закончив протокольную часть беседы, сразу заговорил о деле. — Скажу откровенно: у нас такие пациенты, как эта девушка, — большая редкость.
— Могу представить…
Вадим перешагнул порожек обшарпанной проходной и ступил на территорию «психушки» с невольным внутренним трепетом. Как ни говори, а общаться с душевнобольными… Нет, это работенка не для каждого. Перед внутренним взором вставали картины, некогда виденные в фильмах: люди, жующие траву, пытающиеся вычерпать реку кружкой, совершающие еще что-то, столь же нелепое…
