успевшего поставить магическую защиту колдуна отбросило на несколько шагов назад, и он упал, словно сломанная кукла.
Конан торжествующе взревел и прыгнул на поверженного противника, как вдруг лежащий на полу стигиец не глядя выбросил вперед правую руку, и пол под ногами варвара тотчас заходил ходуном, не давая возможности сделать шаг, а через миг Конана словно со всего маху ударила гигантская невидимая ладонь — киммерийца отшвырнуло на несколько шагов, и он с трудом удержался на ногах. Он снова метнул нож, но тот лишь бессильно отскочил от вытянутой руки Тот-Амона. А маг, не обращая внимания на боль, вытащил из раны кинжал и швырнул его в Конана.
«Неужели магия кончилась, и наконец будет честный бой?!» — приободрился киммериец, готовясь отбить брошенный нож мечом. Оказалось, он рано радовался — нож в полете превратился в маленькую черную змейку, и Конан едва успел рубануть тварь на подлете, рассекая надвое. И замер в стойке, ожидая очередных неприятных сюрпризов.
И тут колдун призывно завыл. Похоже, маг, до сих пор дравшийся в одиночку, теперь решил все же призвать на помощь своих адептов.
Конан вовремя услышал топот за спиной и мгновенно обернулся. И взревел от ярости — к месту боя бежали приспешники Тот-Амона, и было их никак не меньше двух десятков.
Киммериец метнул нож в первого из бегущих, приготовившись дорого продать свою жизнь и щедро напоить перед этим свое оружие кровью поганых стигийцев. Внезапно другой метательный кинжал сразил еще одного стигийца, и ударил он с той стороны, где лежал Тарин: похоже, гвардеец наконец оправился от того страшного удара, что нанес ему Тот-Амон...
И тут перед бегущими к Конану стигийцами, перегородив весь коридор, внезапно встала высокая стена темно-багрового огня, отчего-то вовсе не дававшая света — очевидно, это опять постаралось кольцо. До Конана долетели злобные вопли стигийцев, но он поспешил вновь повернуться к Тот-Амону. И вовремя! В руках колдуна из сгустков тьмы мало-помалу формировалось черное копье, причем рука стигийца уже была отведена назад для броска. Похоже, маг оставшиеся силы употребил на создание самого смертоносного заклятья, которое, наверняка, даже превосходило по убойной силе зеленый луч.
Конан чувствовал, что до завершения заклятья, когда Копье Тьмы полностью сформируется, оставались считанные мгновения... и от этого Копья не уйти, не уклониться, сколь бы велика ни была сноровка бойца. И еще киммериец знал, сам не ведая откуда, что силы в талисмане Андара уже не хватит на отражение удара Копья, потому что почти вся энергия его ушла на бой с Тот-Амоном, а в особенности на последнее заклятье — огненную стену.
Будь на его месте сам Андар, он, возможно, еще сумел бы восполнить силу кольца, но Конан-то не был магом, а потому оказался совершенно беспомощен в этом поединке, превосходящем разумение и способности простого смертного.
Однако киммериец не сдавался никогда. Он изготовился прыгнуть на колдуна с мечом и последним метательным кинжалом наизготовку, чтобы погибнуть с оружием в руках, приняв смерть в бою, а не как бык на заклании... Теперь ему было уже все равно, что станется с ним.
И тут произошло нечто. Совершенно никем не ожидаемое и не предсказуемое, включая, наверное, даже самого Сета. Темный зал внезапно озарился ярким солнечным светом, и посреди сияния проявился Лик... Замерли все: и Тот-Амон с уже лежавшим в его руке, ставшим почти осязаемым Копьем Тьмы, и Конан, готовый к прыжку, и Тарин, изо всех сил пытавшийся приподняться с пола.
Конан мгновенно узнал этот лик (впрочем, как и все остальные), поскольку не раз видел его изображение в храмах Митры. Это был сам Митра, Податель Света!
Варвар буквально окаменел. Митра, бог Солнечного света, вдруг явился посреди Стигии, в обиталище колдунов, рьяных приспешников Сета, где на него возводили лишь самую жуткую хулу... Зачем? Чтобы помочь ему, Конану, который все же больше почитает Крома, в битве с проклятым стигийским чернокнижником? Мысли варвара мешались и путались...
А вот Тот-Амону, похоже, были неведомы никакие терзания. Дико взревев, он метнул Копье Тьмы прямо в лик Митры. И Конан, и Тарин в ужасе затаили дыхание... Но не случилось ничего, — Копье Тьмы просто исчезло, чудовищное заклятье, облеченное в форму смертоносного оружия, растаяло под взглядом солнечного божества.
А Тот-Амон по-видимому, с этим заклинанием исчерпал запас своих сил. Он больше не пытался ничего сделать — просто стоял и ненавидяще взирал на лик бога Света.
— Низвергнись в преисподнюю, в которой тебе и место, колдун! — Ровный голос Подателя Жизни звучал словно со всех сторон: сзади, сверху и даже, кажется, шел из-под земли.
Глаза Митры вспыхнули необыкновенно ярким огнем. Через миг Тот-Амон оказался объят ярко- золотыми сполохами, такого же цвета, каким сияли глаза божества... и колдун попросту исчез.
А потом свет почему-то померк, и мир завертелся перед глазами Конана...
Глава восьмая
Тьма перед его глазами рассеялась через какой-то миг, и в глаза ему тут же ударил свет. Он, думая, что это свет от ореола, окружавшего лик божества, все же подсознательно уловил некое отличие и вгляделся, пытаясь найти причину своего короткого ослепления. И замер, пораженный произошедшими переменами: в глаза ему бил солнечный свет — свет восходящего солнца. Рядом с ним стоял Тарин, а в воздухе прямо перед ними парил лик бога Света. Но под ногами теперь оказались не холодные камни пирамиды, а обжигающий песок.
Внезапно рядом раздалось тихое призывное ржанье. Конан огляделся — их с Тарином кони! Похоже, они в один момент перенеслись из усыпальницы на тот бархан перед оазисом Хаджар, где вчера оставили коней. Но даже не это чудо поразило Конана больше всего, — нетрудно было догадаться, что это сделал Митра, — а то, что уже начинался восход! Ведь он отлично помнил, что они вошли в логово Тот-Амона сразу же после заката. Неужели поединок длился целую ночь? Вот уж, действительно, необъяснимо...
— Доблестные воители, я перенес вас сюда, к вашим коням, чтобы вы не теряли время и силы, выбираясь из цитадели зла... — Мягкий, исполненный огромной внутренней силы голос Митры хотелось слушать бесконечно, не перебивая ни словом, но Конан все же решился задать вопрос, который вертелся у него на языке.
— Но великий Митра, почему ты не уничтожил проклятое место?!
— Я пришел сюда только затем, чтобы забрать у жрецов Змея средоточие силы, именуемое вами Глазом Дракона... и вы помогли мне в этом. Вступать же в открытую борьбу с Сетом, уничтожив одно из его капищ, пока нецелесообразно, — последовал ответ.
Больше у Конана вопросов не имелось, а Тарин, вообще, стоял, прикусив язык, молча и благоговейно взирая на бога Света.
— И поскольку вы помогли мне, я дам вам совет. Впрочем, вы все равно вольны поступать, как пожелаете, — с доброй улыбкой продолжал бог — Тебе, Тарин, лучше идти вместе с Конаном. С ним тебя ждет удача. А ты, киммериец, сам выбирай свой путь — не ошибешься. И путь сей приведет тебя к короне! Лишь одно скажу напоследок: берегись Тот-Амона!
— Но ты же низвергнул его в преисподнюю! — ошеломленно воскликнул варвар.
— Да, однако с помощью своего господина Сета он может выбраться и оттуда! Он опасен, как раненая змея. Прощайте!
И бог исчез. Растворился в лучах восходящего солнца.
— И алмаз-то он забрал... — потерянно промолвил Тарин.
— Да... Но тут нашей вины нет, мы сделали все, что смогли. А если уж в дело вмешиваются боги... — пожал плечами киммериец. — Жаль только, со стигийским отродьем не удалось мне самому расправиться... Ну да, ничего, глядишь, еще и свидимся!
— Ив Замору мне теперь нельзя... — продолжал Тарин.
— Это уж точно, — коротко хохотнул варвар — Стоит тебе там показаться без алмаза, и проживешь
