ненавидят… И теперь, когда единственный человек, который мог ее защитить, умер… И она даже не может называть себя его вдовой…»
Доктор закрыл императору глаза. Кто-то все же поднял княгиню, усадил в кресле, и члены семьи молча встали на колени вокруг смертного ложа. Амалия бросила последний взгляд на тело, лежащее на диване, и отошла от дверей.
Вспомнилось:
– Сударыня, благодарю вас, вы превосходно сделали свое дело… Полагаю, что в особой службе вас ждет блестящее будущее!
Это он говорил только позавчера. Любезный, образованный, воспитанный человек, настоящий европейский государь, который покончил с унизительным рабством, который провел реформы, позволившие России стать на путь цивилизованных государств, – и такой страшный, такой незаслуженный конец.
А в кабинете сын убитого, только что ставший царем Александром Третьим, молча погладил по голове маленького сына в матросском костюмчике и притянул его к себе.
– Распорядитесь опустить штандарт, – угрюмо сказал новый император дяде Михаилу. – Привезите художника… Пусть сделает его последний портрет.
– Маковского?
– Все равно.
Он посмотрел на мрачного, бледного Александра Корфа, который стоял в углу. Барон был одним из тех, кто привез умирающего царя во дворец, и его одежда была вся в крови. В левую руку ему попало несколько осколков бомбы, но он отказался от врачебной помощи и остался в кабинете.
– Господин Боткин, займитесь господином бароном, – распорядился новый император.
Александр поднял глаза.
– Если бы он сразу же уехал с канала… Если бы…
– Полно, полно, – сразу же оборвал его новый император, который по натуре был человеком сугубо практическим и терпеть не мог всяких «если бы». – Вы ни в чем не виноваты. – Он прищурился. – Скажите- ка, Корф… Дворжицкий упоминал, что мой отец пообещал вам повесить террористов. Это правда?
Нехотя Александр кивнул.
– Что ж, – проговорил новый император, играя желваками. И повторил, вдохнув: – Ну что ж… Поправляйтесь, Корф. Вы нам нужны.
Глава 10
Ассистент доктора
Карета сенатора графа Андрея Петровича Строганова, еле пробившись сквозь толпу на Невском, подъехала к Зимнему дворцу. Лакей, замешкавшись, не сразу отворил дверцу. Наконец граф вышел. При ходьбе он опирался на трость и заметно хромал.
Молодой лакей с тоской предвидел, что ему придется в тысячу первый раз отвечать на расспросы вновь прибывшего о случившемся, и не ошибся.
– Экий ты нерасторопный, – недовольно заметил Строганов. – Ну что? Правду ли говорят, что государь убит?
– Его раненого во дворец привезли, – отвечал лакей. – Больше я ничего не знаю.
Он сделал движение к карете действительного тайного советника Волынского, которая только что показалась во дворе, но Строганов удержал его.
– А что случилось-то? Я хотел проехать на канал, где, сказывают, все и произошло, но там столько людей собралось… Кучер не смог даже приблизиться.
– Я слышал, все из-за бомб стряслось, – шмыгнув носом, отвечал лакей. – Людей поубивало видимо- невидимо. Одних прохожих человек десять и сопровождающих лиц.
Количество пострадавших в пересказах, как и бывает со слухами, с каждым мгновением неуклонно росло.
– Неужели?
– Да, ваше превосходительство. Казаки почти все полегли. И барон Корф.
– Что? – оцепенел старый граф. – Что ты говоришь?
– Барон Корф сопровождал государя сегодня, – авторитетно пояснил лакей. – Ну, его и разорвало. В клочья.
Строганов пошатнулся и схватился рукой за грудь, а лакей, довольный тем, что от него наконец отвязались, подошел к карете Волынского и распахнул дверцу.
– Черт знает что такое! – проворчал старый советник, выбираясь наружу. – Нельзя ли было побыстрее?
– Никак нет-с, – отвечал лакей. – Сами изволите видеть, сколько сегодня народу понаехало.
Волынский смерил его неприязненным взором, но тут увидел хватающего воздух ртом Строганова, который стоял с пепельными губами, и встревожился.
– Андрей Петрович! Что с вами?
– Корф убит, – прошептал граф. – Боже мой! Что же я скажу его матери?
– Ах, какое несчастье, – вздохнул Волынский. – Он ведь ваш крестник, верно? Жаль, очень жаль! Такой подающий надежды молодой человек! А что государь?
Пока старые вельможи разговаривали во дворе, лейб-медик императора доктор Боткин вел Александра в служебную комнату для перевязки, придерживая офицера за здоровую руку. Уезжать из дворца молодой человек отказался наотрез.
– Так-с… Ближе к окну, чтобы было больше света… Благодарю вас. Сначала снимем верхнюю одежду, чтобы ее клочья не попали в рану…
Боткин помог раненому снять шинель, придвинул кресло поближе к столу и подстелил на него кусок марли, чтобы не запачкать мебель.
– Садитесь, господин барон… Руку, если вам не трудно, положите на стол.
Доктор ножницами разрезал насквозь пропитанный кровью рукав мундира и нахмурился.
– Я вытащил осколок, – объяснил Александр, – мне нужна только перевязка.
– У вас в руке еще два мелких осколка, – ответил Боткин. – И их необходимо вытащить.
Он стал искать в чемоданчике пузырек с обезболивающим, но его не оказалось на месте. Доктор вспомнил, что, скорее всего, оставил склянку на столе в кабинете, когда сам и другие врачи еще пытались бороться за жизнь умирающего императора.
– Я оставил морфий в кабинете, – объяснил Боткин. – Сейчас пошлю за ним кого-нибудь.
Он несколько раз дернул за звонок, но никто не шел.
– Вытаскивайте так, – предложил Александр.
Глаза Боткина сверкнули.
– Молодой человек, я врач, а не живодер! – отрезал он. – Зарубите себе на носу! И куда подевались все эти бездельники?
Медик выглянул за дверь и тут увидел грустную молодую даму, которая шла по коридору. Боткин подумал, что перед ним одна из фрейлин, и решился.
– Прошу прощения, сударыня, но время не терпит… У меня здесь офицер, раненный во время покушения, а я оставил морфий в кабинете покойного императора. Не будете ли вы так добры принести его сюда? Вы меня этим чрезвычайно обяжете.
Дама подняла голову, на ее лице отразилось колебание. Боткин был почти уверен, что получит отказ, но неожиданно девушка сказала: «Хорошо», – и удалилась.
– Морфий будет, – сообщил успокоенный Боткин, возвращаясь к больному.
Александр ничего не ответил. Он долго держался из последних сил, но теперь они покинули его. Барон откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Открыл их, когда что-то звякнуло, и сразу же натолкнулся на взгляд Амалии. Стоя возле двери, девушка протягивала склянку доктору со словами:
– Я могу вам еще чем-нибудь помочь?
Александр хотел провалиться сквозь землю, а Боткин, подумав, сказал, что ему нужно, чтобы кто- нибудь держал руку, пока он будет вытаскивать осколки, и если барышня не боится вида крови…
– Нет, – решительно заявила Амалия, – не боюсь.
