Посадки нет

Игорь Ревва Посадки нет

Игорь Ревва Посадки нет (Рассказ)

Какой вид транспорта вы предпочитаете? Какой вам больше всего по душе? Мне, например, такси… А какой транспорт вы любите МЕНЬШЕ всего? Правильно! И я тоже! А почему? Абсолютно с вами согласен! Метро на меня тоже действует угнетающе. Словно некое мрачное подземелье (по сути, так оно и есть на самом деле), от которого всё время ждёшь какого-то подвоха (если вы вдруг оказались обожателем метро, страстным его поклонником, фанатиком его мрачных туннелей — вам лучше не читать дальше. Займитесь чем-нибудь другим. Например, прокатитесь в метро!..) И, тем не менее, несмотря на моё отношение (отвращение) к этому виду транспорта, мне иногда приходится пользоваться его услугами. Но каждый раз, когда я спускаюсь под землю, меня охватывает какой-то ужас. Мне кажется, что обратно я уже не вернусь. Что солнечного света я не увижу больше никогда, его навсегда заменит тусклый гной нарывов под сводами пещеры, которые так неудачно прикидываются лампочками. Лгут, лгут люди, заявляющие, что можно побороть свой страх, сделать так, что страха уже не испытываешь. Нет! Страх побороть нельзя! Особенно, необъяснимый страх. Страх перед… неизвестно чем… перед НИЧЕМ!.. Этот страх можно загнать в самый дальний уголок своего сознания; можно СДЕЛАТЬ ВИД, что не замечаешь его, но ПОБЕДИТЬ его нельзя! Он всегда будет одерживать над вами верх, он всегда будет жить. Можно, конечно, действовать вопреки своему страху. И тогда уже гордо заявлять: «Я нисколько не испугался!» Но и это заявление будет ложью. Страх всё равно терзал душу своими мерзкими лапами до самой последней секунды. А потом он не умер и не был побеждён, он просто затаился на время. И только ждёт подходящего случая, удобного момента, чтобы снова открыть свои мерзкие глазки и прошипеть злорадно: «Ага!» Я хорошо понимаю это и никогда не пытаюсь бороться со своим страхом. Я знаю, что когда (если) я выйду из метро, поднимусь из-под земли на волю он затихнет и оставит меня в покое. Хотя бы на время. И это придаёт мне силы в те дни, когда я бываю вынужден ездить в метро. Сегодня как раз один из таких тяжёлых дней. Слишком уж я задержался в гостях, и ждать автобуса уже не имело смысла. А такси мне было не по карману. Правда, для очистки совести я всё же остановил одно из них. Но, видимо, водитель решил, что я собираюсь купить его машину. Судя по названной им цене, так оно и было. И мне оставалось только нырнуть под землю. Что я, скрепя сердце, и сделал. Спустившись вниз и оказавшись на платформе, я порадовался тому, что стою здесь один, что кроме меня в метро никого нет. Толпы народа на эскалаторах, давка в вагонах, злобная толкотня и полные ненависти взгляды — всё это ещё более угнетало мой рассудок. И если уж мне так не повезло, что приходится возвращаться домой на метро, то хорошо хоть, что я был избавлен от прелестей путешествия в толпе. Возможно, что кое-кто из вас (очень многие) назовут меня сумасшедшим. Хотелось бы спросить этих людей, считают ли они сами себя нормальными или нет? Может ли нормальный человек с удовольствием спускаться под землю и набиваться в вагоны поезда, рискуя стать жертвой случайного маньяка с ножом в кармане или с бутылкой бензина в портфеле. Да, конечно… С маньяком можно встретиться и в автобусе. Но из горящего автобуса можно выскочить, убежать. А куда, скажите мне, можно выскочить из горящего в тоннеле вагона метро? Куда, я вас спрашиваю? На рельсы? На провода высокого напряжения? Чтобы превратиться в извивающуюся, брызжущую искрами марионетку, исполняющую жуткий танец смерти? Так, что ли?.. Эти, и ещё очень многие, неприятный мысли одолевали меня, пока я торчал на перроне. Их отцом был страх, и бороться со всей этой семейкой у меня не было ни сил, ни желания. Лязг и грохот приближающегося поезда прервал мои размышления. Сверкающий фарой состав вынырнул из туннеля и замедлил ход. Я стоял в самом конце перрона, и поезд проехал мимо меня ещё довольно быстро. Но всё же я успел заметить какую-то лёгкую странность в этом поезде. Что-то неуловимо волнующее и загадочное; что-то такое, чего я пока ещё не понял. И только когда с шипением распахнулись двери вагона, до меня дошло, в чём же эта странность заключалась. А заключалась она в табличке, расположенной за стеклом кабины машиниста. То есть, конечно же, не в самой табличке, а в надписи на ней. А надпись эта состояла всего из двух слов, сочетание которых в данной ситуации показалось мне несколько неуместным. Всего два слова, написанные крупными красными буквами на куске белого картона или ватмана. Всего два слова: «ПОСАДКИ НЕТ». Я не успел полностью прочувствовать всю нелепость этой надписи на головном вагоне метро (в самом деле, как это так — нет посадки?! Зачем же он тогда остановился и открыл двери?..), как из самого дальнего от меня вагона выскочил на перрон взъерошенный человек и что-то мне прокричал, размахивая руками наподобие ветряной мельницы. Я попытался понять, что же он мне кричит, но в это время двери вагона вновь зашипели и начали закрываться. Не желая оставаться на перроне и ждать следующего поезда в компании с этим странным человеком, я проскользнул в сужающуюся щель между дверьми и оказался в вагоне. Поезд тут же тронулся и мимо меня промелькнуло испуганное лицо этого человека, продолжавшего махать руками, стучать себя по лбу и что-то кричать. Я так и не понял, что же ему от меня было нужно, а поезд тем временем въехал в туннель, скрыв от меня этого возбуждённого придурка. И, слава Богу… В вагоне поезда тоже никого, кроме меня, не было, так что место я себе мог выбрать по своему собственному усмотрению. Я примостился в самом углу вагона, привалился плечом к стене и закрыл глаза. Усталость и тепло окружающего воздуха действовали на меня убаюкивающе, и я сам не заметил, как задремал под мерный стук вагонных колёс. Спал я, как мне показалось, минут пять, не больше, но, когда я открыл глаза и посмотрел на часы, то обнаружил, что прошло уже двадцать минут. Я потёр ладонью лицо. Чёрт побери, кажется я проспал свою остановку! Или нет?.. Поезд замедлил ход, видимо приближаясь к станции. Я приготовился услышать объявление и понять наконец, проехал я свою остановку или нет? Но поезд снова набрал ход и понёсся по туннелю, мимо пляшущих за окнами проводов. Станции я так и не увидел. Наверное, мы просто пропускали другой состав или ещё что-нибудь в этом роде (я слышал около десяти различных версий, объясняющих подобные внезапные остановки в метро, но ни одна из них мне не кажется достаточно убедительной). Я поёрзал на сиденье, устраиваясь поудобнее (насколько вообще можно удобно устроиться на жёстких лавках вагонов метро) и подумал, что рано или поздно, а к станции мы подъедем, и название её объявят по радио. Ну, или я сам увижу её и пойму, прозевал я свою остановку или нет. Рано или поздно. Но, наверное, минуты через две — три, не больше. Если, конечно, не будет этих непонятных остановок в туннеле… И, словно в ответ на мои мысли, поезд начал замедлять свой ход, а потом и вовсе остановился. Гнетущая тишина наполнила вагон. Я кашлянул и звук этот показался мне неуместно громким и резким в замершем воздухе. А тут еще в вагоне погас свет и я погрузился в темноту. Мне стало очень неуютно. Услужливый страх сразу же обострил мой слух. Мне показалось, что в вагоне раздаётся какой-то шелест или шорох. Словно огромная змея, невидимая в темноте, подползала ко мне, царапая своим чешуйчатым телом по металлическим деталям пола. Или, может быть, вовсе не змея. Может быть крысы. Громадные отвратительные крысы, которые только и ждали, когда погаснет свет, чтобы выползти из щелей и наброситься, впиться острыми зубами в беззащитную жертву. Я слышал достаточно много россказней о крысах, обитающих в метро, чтобы живо вообразить себе всю эту картину. Всю последовательность их действий, все звуки и ощущения. Во рту у меня пересохло и холодные мурашки вереницей пробежали по спине. Я осознавал, что все эти страхи мною же самим и придуманы; что не только крыс или там змей нет в вагоне, но и самого звука, послужившего толчком для всех этих фантазий, — самого звука тоже нет. Тишина. Абсолютная тишина стояла вокруг. Но всё же я вздохнул с невыразимым облегчением, когда свет снова зажёгся. И, против своей воли, подчиняясь исключительно остаткам своего страха, я испуганно огляделся (даже вернее будет сказать «затравленно огляделся»). Естественно, что все эти ужасы существовали только в моём разыгравшемся воображении. Я был в вагоне один. Один, как перст. Я встал и прошёлся было по вагону, чтобы слегка размяться и немного успокоить нервы, но звук моих шагов слишком уж резко дробил окружающую тишину, и я тут же вернулся на место. Неожиданно состав дёрнулся и начал медленно двигаться. Я испытал ещё большее облегчение. Нет, всё- таки, всё было в порядке. Наверное… Поезд всё больше и больше увеличивал скорость, набирал ход и перестук колёс меня несколько успокоил. Что ни говори, подумал я, а домой я, всё-таки, доберусь. Я снова