Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер

Сан-Блас. Рифы… или нет… леса, рыбы похожи на птиц, только без крыльев. Вы так не думаете? Итак, острова… прелестно… вы не… посмотрим, когда доберемся. А потом мы отправимся на Барро-Колорадо, да?

Продюсеру фильма, Пауле Квигли, пришлось переводить. Как и во время съемок «Ковчега в пути», Паула оставалась движущей силой всего процесса. Джеральд называл ее «Квиггерс». Это была «стройная, малень­кая женщина, с копной темных кудрявых волос, курносым носом, словно у пекинеса, любопытными глазами, которые могли быть сразу и голубыми и зелеными, длинными ресницами, подобные которым есть только у жира­фов, приятным, женственным сопрано, способным достигать невероятной громкости, что очень выручало нас, поскольку в бюджете съемочной груп­пы расходы на мегафон не были предусмотрены».

— Дорогой, Алистер говорит, — объяснила Паула, — что если мы по­пытаемся сравнить рифы с лесами, то он считает, что рифы снимать гораз­до труднее, так как это подводные съемки. Поэтому он предлагает, чтобы мы сначала отправились на острова Сан-Блас. Хорошо?

Если Германес был концом света, то крохотные острова Сан-Блас пред­ставлялись Джеральду земным раем. Он вспоминал:

«Я никогда не смогу привыкнуть к тому удивительному моменту, когда входишь в воду и опускаешь лицо в глубины тропического моря. Маска — это волшебная дверь: благодаря ей ты без малейших усилий попадаешь в магическую страну невероятной красоты… Опускаясь под воду, тебе при­ходится выучить новый язык. Ты постоянно спрашиваешь себя, почему эта рыба лежит на боку? А почему вон та встала на голову? Что так отчаянно защищает эта маленькая рыбка, и почему другая, как уличная девка, бес­стыдно пристает ко всем другим рыбам?»

С островов Сан-Блас съемочная группа отправилась на остров Бар­ро-Колорадо в Панамском канале. Расстояние было невелико, но они по­пали в совершенно другой мир. Джеральд снова попал во влажный, сводчатый полумрак тропического леса. «Восхитительный, сладкий аромат тропического леса окутал нас, — писал он. — Слабое благоухание миллио­нов цветов, тысяч и тысяч грибов и плодов, аромат миллиардов гниющих листьев перемешивались в кипящем, то умирающем, то снова возрождаю­щемся лесном котле». Джеральд вернулся в мир под пологом девственного леса, в мир туканов с ярко-желтыми клювами, мир колибри, порхающих вокруг ярких цветов, в мир огромных бабочек, в мир гигантских муравьев, в мир воздушных корней великанов-деревьев, напоминающих колонны ве­личественного собора.

Съемки проходили с приключениями. Черные обезьяны-ревуны отча­янно защищали свою территорию. Как только съемочная группа приблизи­лась, обезьяны подняли страшный шум. «У нас было впечатление, словно мы стоим в пустом бассейне и слушаем хор Советской Армии, каждый уча­стник которого поет собственную песню, причем на монгольском языке». Когда это не, сработало, обезьяны принялись обстреливать людей экскре­ментами и ветками. Муравьи-листорезы отреагировали на появление съе­мочной группы с не меньшей яростью. Когда режиссер и местный охотник попытались преградить им путь, муравьи вообразили, что их ноги — это деревья, поползли по ним и пытались вцепиться в самые нежные части тела, считая, что это плоды леса.

Джеральд выступил в этом фильме от лица всех обитателей волшебного мира тропиков. Сорок три тысячи квадратных миль тропического леса уничтожаются ежегодно. Животные и растения исчезают раньше, чем их удается определить. Через восемьдесят пять лет на Земле может вообще не остаться тропических лесов. Огромная, самовосстанавливающаяся сокро­вищница человечества будет утрачена навсегда. Климат и природные усло­вия целой планеты претерпят катастрофические изменения. «Мы ведем себя, как жадные, злобные и самовлюбленные дети, — говорил Джеральд миллионам телезрителей. — Это касается всех, вне зависимости от цвета кожи, вероисповедания или политических убеждений. Если мы будем про­должать вести себя подобным образом, то наши дети никогда не увидят этот самый удивительный и важный в биологическом смысле регион нашей планеты. Тропические леса исчезнут, и никто больше не воспользуется его благами».

Больше полугода Дарреллы непрерывно переезжали с места на место. 19 декабря они покинули Панаму и отправились в Филадельфию. Здесь им предстояло провести ряд деловых встреч в дочерней организации Джерсий­ского Фонда — в Американском Фонде охраны дикой природы. На Рожде­ство Дарреллы приехали в Мемфис, к родителям Ли. Именно здесь Дже­ральд узнал, что его удостоили великой чести — он стал кавалером ордена Британской Империи за свои заслуги в области охраны окружающей среды.

Уже в середине января Джеральд и Ли снова участвовали в съемках. На этот раз снималась программа о хвойных лесах Манитобы. В феврале им удалось немного передохнуть, вернуться на Джерси и заняться делами зоопарка и Фонда. Здесь Джеральд подписал соглашение с правительством Мадагаскара относительно осуществления природоохранных мер на этом острове. А кроме этого, в Букингемском дворце ему был торжественно вру­чен орден.

1—2 февраля 1983 года на Джерси проходила конференция по вопросу Мадагаскара. На ней присутствовали видные биологи и экологи из Авст­рии, Англии, Франции, Мадагаскара, Швейцарии и Соединенных Штатов. Председательствовали на конференции Ли и мадам Берта Ракотосамима­нана, директор института научных исследований Мадагаскара. Джеральд был очень горд тем, что его жене доверили такое ответственное дело. «Я никогда не думал, — писал он родителям Ли 7 февраля, — что женился на плоде любви Адольфа Гитлера и Боадицеи. С самого начала она управ­ляла конференцией железной рукой, а все участники беспрекословно под­чинялись ее диктату».

«Суть встречи заключалась в том, — объяснял Джеральд, — что Мада­гаскар привлекает множество иностранных ученых. И все они бросились к столу мадам Берты с просьбой разрешить им поработать на острове. Она не в состоянии понять, чья работа будет полезна для острова, а чья нет. В ре­зультате в течение последних семи лет она отказывала практически всем, что очень беспокоило научный мир и не шло на пользу природе Мадагаска­ра. Мы решили устроить эту конференцию с тем, чтобы наконец добиться практических решений».

«Это был настоящий триумф нашего Фонда и лично Ли. Все эти уче­ные, а также ряд международных организаций в течение десяти лет безус­пешно пытались добиться хотя бы незначительных сдвигов в этой области, а тут за двадцать четыре часа ситуация сдвинулась с мертвой точки. Это было настоящим чудом! Мадам Берта привезла с собой соглашение между Фондом и правительством Мадагаскара, которое мы подписали. Теперь у нас есть карт-бланш на то, чтобы ловить на Мадагаскаре животных и при­возить их на Джерси с целью создания жизнеспособных колоний. По этому соглашению мы обязаны ежегодно готовить в нашем центре двух малага­сийцев. Это огромный успех, который всех нас очень радует!»

15 февраля 1983 года Джеральд получил свой орден в Букингемском дворце. Он был бесконечно горд, хотя постоянно подшучивал над собой. «Орден Британской Империи представляет собой красивый маленький крест, сделанный из золота, — писал он родителям Ли. — Так что, когда наступит черный день, мы с Ли сможем его продать…»

После торжественного приема во дворце Джеральд с Ли отправились на ленч к лорду Крайтону, одному из руководителей Джерсийского Фонда. Джеральд был удивлен количеством гостей, собравшихся возле ресторана. Среди них был Эмон Эндрюс, популярный телеведущий, создатель про­граммы «Это ваша жизнь». Джеральд писал родителям Ли о том, что на этом ленче собрались все, кого он не видел в течение девяноста лет. Вместо небольшого обеда его отвезли на студию Би-би-си, заперли в маленькой комнатке, накормили сандвичами и напоили шампанским.

А потом началось настоящее шоу. На сцене появились секретарша Джеральда Джоан Портер, Кейт Уэллер, Джереми Маллинсон, Саймон Хикс, Шеи Маллет и Бетти Бойзард. Из Новой Зеландии прилетел Брайан Белл, а с Маврикия — Вахаб Овадалли и Юсуф Мангру. Всем присутст­вующим показали интервью с Ларри, который не смог присутствовать, так как снимался в другом фильме. Приглашена была и воспитательница Дже­ральда в детском саду, мисс Сквайрс («ей было уже восемьдесят семь, но выглядела она так, словно переживет всех нас»), Май Цеттерлинг, Дина Шеридан, сэр Питер Скотт, Маргарет и ее сын. Показали даже небольшой фрагмент интервью с Теодором Стефанидесом, который тоже не смог при­ сутствовать из-за нездоровья.