Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер

Мы довольно долго пробыли в зоопарке. Джерри накормил зверей, по­менял мокрую солому в их клетках, а я уселась на коробку и наблюдала за ним. Он работал очень сосредоточенно и умело. Было ясно, что эта работа доставляет ему удовольствие. Он разговаривал с каждым животным, кото­рым занимался. Джеральд почти забыл о моем присутствии и полностью переключил свое внимание на зверей. Его поведение меня просто зачаро­вало».

После посещения зоопарка отношения между молодыми людьми разви­вались стремительно. Джеки работала в офисе отца. Телефон на ее столе не умолкал — это Джеральд бомбардировал ее приглашениями на обед, ча­шечку кофе, чая или в кино. Заметив, что дочь слишком много времени проводит вне офиса, отец встревожился. Его беспокоило то, что Джеки ув­леклась человеком, «очень резко отличающимся от мужчин ее круга».

Кризиса удалось избежать. Однажды утром Джеральд, к величайшему облегчению мистера Вулфендена, объявил о том, что он уезжает из Манче­стера. Все привезенные им животные благополучно пристроены в различ­ные зоопарки, а теперь он должен навестить маму, которую не видел с ян­варя.

Джеки проводила Джеральда на станцию, попрощалась с ним и верну­лась в свой офис. Почти сразу же позвонил ее отец. Джеральд сел на по­езд? Все нормально? «Да, — ответила Джеки, — он уехал». Не успела она повесить трубку, как дверь офиса распахнулась. На пороге стоял Джеральд с огромным букетом увядших хризантем.

— Это для тебя, — сказал он.

Джеральд почти уехал, но в последнюю минуту передумал.

— Не выйдешь ли ты за меня замуж, а? — спросил он.

Не получив положительного ответа, он пожал плечами и криво усмех­нулся:

— Я и не думал, что ты согласишься.

Джеральд во второй раз за это утро покинул офис Джеки. На этот раз он не вернулся. Но очень скоро в гостиницу стали приходить письма, от­крытки, посылки и длинные телеграммы. Отец Джеки был потрясен. Он хотел знать, что происходит между его дочерью и этим парнем, Дарреллом. Совершенно очевидно, что этот тип хотел овладеть Джеки, если уже не сделал этого.

— В конце концов, кто такой этот парень? — спросил мистер Вулфен­ден. — Судя по его рассказам, он происходит из весьма сомнительной се­мьи, у него нет денег и, по-видимому, никогда не будет.

Если Джеки и собирается выйти замуж, то ей следует подыскать себе надежного человека, «адвоката или врача, который сможет поддержать ее, даже если она лишится голоса».

Оглядываясь назад, Джеки признает, что отец был прав. «У моего отца не было оснований полагать, что в будущем Джерри изменится». Джерри всеми силами старался показаться ленивым и нечестолюбивым. У него не было денег, он был расточителен, его портфель был битком набит неопла­ченными счетами. Он считал, что оказался на мели, что у него никогда не будет денег на новую экспедицию. Еще в Африке он пристрастился к вис­ки, в Англии он тоже не отказывал себе в спиртном, полагая, что за рюм­кой сумеет позабыть о своих проблемах. Это беспокоило отца Джеки боль­ше всего. «Из-за проблем с алкоголем мой дед умер довольно молодым, — вспоминала Джеки. — Отец сам после пары рюмок превращался в безум­ ного лунатика. Из-за врожденного отвращения к алкоголю он считал, что любого, кто склонен к вьшивке, следует опасаться как огня, особенно если подобный тип имеет нахальство ухаживать за его дочерью».

Но Джеральд не сдавался. Когда Джеки сурово отчитала его за письма и подарки, он предложил приехать в Манчестер и поговорить с ее отцом, чтобы прояснить все недопонимание. Через два дня он снова появился в гостинице и заперся в кабинете с отцом Джеки. Она ожидала услышать крики и брань, но вместо этого из-за закрытой двери доносились только ти­хие голоса и смех. Наконец появился счастливо улыбающийся Джеральд.

Он сообщил Джеки, что ее отец ничего не имеет ни против него лично, ни против того, чтобы он женился на его дочери. Позже Джеки вспоминала: «Джеральд всегда обладал умением получать то, что хотел, и никто не мог ему отказать».

Джеки была в ярости. Мало того, что Джеральд игнорировал ее отказ, так еще и собственный отец идет у него на поводу! Чтобы наказать отца, она стала проводить все свое время с постояльцем. Если отец действитель­но считает, что она влюблена в Джеральда, что ж, так тому и быть. Она убедила Джеральда задержаться в Манчестере на несколько дней и каждую минуту проводила с ним, приводя в ярость пожилого отца. «Я затеяла эту игру, чтобы наказать отца за глупость, — вспоминала Джеки, — но вне­запно поняла, что наши отношения с Джеральдом изменились. Проводя вместе каждую свободную минуту, мы стали очень близки эмоционально. Расстаться нам было бы нелегко».

Джеральд вернулся в Борнмут. К этому времени мама уже продала свой дом и переехала к Маргарет, в дом через дорогу. Марго устроила в своем доме множество небольших квартирок и сдавала их. Комнаты, рас­положившиеся на всех трех этажах, заполнили эксцентричные обитате­ли — трубачи-джазисты, художники, специализирующиеся на обнаженной натуре, разведенные жены и транссексуалы, приехавшие с Мальты. Мар­гарет запомнила приезд Джеральда.

«Его приезд оказался главным событием последних двадцати четырех часов. Мамино лицо, в отличие от моего, сияло от предвкушения встречи с обожаемым мальчиком. Я громко застонала, когда знакомое мальчишеское лицо, очень похожее на мое собственное, расплылось в улыбке оттого, что все бросились к воротам, чтобы встретить его. Он вышел из машины, очень высокий, стройный, элегантный. В одной руке он держал саквояж, очень осторожно, словно в нем лежал драгоценный подарок, но я-то знала, что это было не так. Тут же последовала оживленная дискуссия относительно того, где можно было бы разместить здоровенную деревянную клетку, до­жидавшуюся нашего решения в багажнике такси. Я сразу же поняла зна­чение саквояжа и деревянной клетки.

— Если он переступит порог моего дома, — заявила я мрачным то­ном, — мне конец.

— Слишком поздно, дорогая, — радостно заявила мама, наблюдая за тем, как множество рук подхватило тяжелый ящик и жильцы дома Марга­рет потащили его через гостеприимно распахнутые ворота.

— Просто несколько обезьянок, — пояснил Джеральд, наконец-то со­изволивший обратить на нас с мамой свое внимание, но не отрывавший взгляда от окна на втором этаже, откуда за происходящим с интересом на­блюдали две полуобнаженные дамочки.

— Надеюсь, в этом саквояже нет ничего опасного? — поинтересова­лась мама, нежно целуя своего сыночка.

— Просто шестифутовый питон, — беззаботно махнул рукой Дже­ральд. — Он совершенно безвреден».

Джеральд остался совершенно без денег. В течение дня он мог позво­лить себе лишь чай с печеньем. Экспедиция не принесла тех доходов, на ко­торые он рассчитывал. У него было всего двести фунтов и никакой работы. Здоровье его резко пошатнулось — давали знать о себе последствия злока­чественной малярии, которую он подцепил в Камеруне.

Что делать? Ситуация была непростой. О браке следовало забыть. Во-первых, Джеки еще была несовершеннолетней. Джеральду нужно было найти работу. Единственное, что он умел, это заботиться о животных, но найти место в зоопарке было практически невозможно. На этот счет он не обманывался. К тому же он ухитрился поссориться с Джорджем Кэнсдей­лом, директором Лондонского зоопарка, очень влиятельной фигурой в Фе­дерации зоологических садов Великобритании и Ирландии.

«Кэнсдейл ненавидел Джерри от всего сердца, — вспоминала Дже­ки, — и делал все, что было в его силах, лишь бы навредить ему. Кэнсдейл страшно ревновал Джерри, поскольку считал себя «единственным» специа­листом по фауне Западной Африки и не терпел вторжения на свою терри­торию. Более всего Джерри повредило то, что он ухитрился привезти в Англию очень редкое млекопитающее — ангвантибо, что не удалось сде­лать Кэнсдейлу. Джерри впервые привез живого ангвантибо в Англию, что стало настоящей зоологической сенсацией. Кроме того, Джерри никогда не стеснялся критиковать зоопарки и Лондонский зоопарк в частности. Он считал современные зоопарки развлекательными учреждениями, мало чем отличающимися от цирков».

Дэвид Эттенборо, современник Джеральда, впервые начавший гото­вить цикл передач о зоопарках