позволим вам и пальцем пошевелить. Разрешите нам самим присмотреть за пожитками. Нам поможет Элиза.[27] Уверена, что Джеймс и Мэри обрадуются вашему визиту. Мы присоединимся к вам позднее в Стивентоне и вместе отправимся в Годмершем, чтобы ждать, когда подготовят Чотон-коттедж.
Данный план все сочли разумным, и матушка, со слезами и признательными объятиями, вскоре уехала. Мы с Кассандрой остались одни, полные решимости на как можно более долгий срок растянуть сборы и насладиться последними неделями в Саутгемптоне.
Следующее утро выдалось весьма приятным, и мы осмелились выбраться на прогулку по главной улице, восхищаясь товарами, выставленными в витринах. Я упивалась порывами резкого соленого ветра, от которого щеки разгорались румянцем, а так как море окружало город с трех сторон, ветер неизменно налетал на нас то с одного, то с другого бока.
— Ну разве не прелесть? — спросила я, внезапно застыв у премилой шляпки на витрине модистки.
Из белой соломки, с изящно загнутыми вверх полями, она была отделана белым кружевом и алыми лентами и увенчана гроздью спелейших вишен. Мы только что перестали носить траур по бедняжке Лиззи, и после месяцев черного вид всего яркого и жизнерадостного доставлял нам подлинное удовольствие.
Не успев опомниться, я очутилась в магазине, где улыбчивая продавщица сняла шляпку со стойки и протянула мне.
— Фрукты в этом году опять вошли в моду, — сказала она. — У нас есть зеркало, если желаете примерить.
— Скажите, сколько она стоит? — спросила я.
Леди назвала сумму.
— Цвет вам к лицу. Шляпка прелестно подойдет к вашим чертам.
— Возможно, — вздохнула я, — но не к нашим средствам.
Поскольку я не имела собственных денег и всем была обязана щедрости матери и братьев, то я едва ли могла себе позволить покупать шляпки исключительно за их красоту. Я поблагодарила продавщицу за потраченное время, и мы с Кассандрой направились дальше по оживленной улице.
— Наши старые шляпки еще вполне ничего, и их удастся замечательно отделать новыми украшениями, — сказала Кассандра, чтобы утешить меня. — Мы можем купить четыре или пять хорошеньких цветочных веточек в дешевом магазине за те же деньги, что одну такую гроздь вишен.
— Конечно, ты права, — согласилась я, не переставая сокрушаться об утрате прелестной красно- белой шляпки.
Внезапно мое внимание привлекла другая шляпа, куда более значительных размеров, которая покоилась на голове чудовищного вида особы, шагавшей в нашу сторону. Ее платье было превосходно сшито по последней моде, а всевозможные фрукты так густо покрывали шляпу, что та напоминала скорее салат, чем деталь костюма.
— Полагаю, куда естественнее выращивать на голове цветы, нежели фрукты, — сказала я, и мы с Кассандрой едва не расхохотались.
И в тот же миг обе прикрыли рты, поняв, что знаем приближающуюся женщину.
— Миссис Дженкинс! — воскликнула я.
Знакомая матушки, хоть и не слишком близкая, миссис Дженкинс была шестидесятилетней бездетной вдовой, чей муж зарабатывал на жизнь торговлей и оставил ее весьма обеспеченной владелицей двух домов, одного в Лондоне и одного в Саутгемптоне. Хотя обычно мы вращались в разных кругах, однажды нас пригласили к ней на роскошный вечер. Миссис Дженкинс, на мой взгляд, обладала не слишком острым умом, зато была доброй и благожелательной, державшей для каждого наготове теплую улыбку. Ее лицо просияло, и она поспешила поприветствовать нас.
— Мисс Остин! Мисс Джейн![28] Что за счастливая встреча! Сто лет не виделись! А я только на этой неделе вернулась из города, где провела большую часть зимы. Как поживает ваша милая матушка?
— В последнее время она чувствовала себя довольно плохо, относя это на счет дождя и влажного морского воздуха, — ответила я. — И только вчера укрылась от них у нашего брата Джеймса в Стивентоне.
— Ах! Что за печальная новость! Вы ожидаете ее возвращения в скором времени?
— Полагаю, нет, — ответила Кассандра. — У нас с сестрой всего шесть недель на сборы, прежде чем мы присоединимся к матушке.
— Верно! Я чуть не забыла. Так значит, все решено? Вы отправитесь бродить по деревенским полям и навсегда оставите наш добрый город?
— Отправимся, — согласилась я.
— Что ж! По вам здесь непременно будут скучать. Как жаль, что мне не довелось попрощаться с вашей матушкой. Я непременно напишу ей и попеняю за то, что она даже не попыталась нанести мне визит до отъезда! Пообещайте, девочки, что обязательно заглянете ко мне и не похороните себя навек в деревне. Но о чем это я! Как вам, наверное, полегчало от того, что вы наконец обзавелись собственным домом, да еще в полноправном владении! Что может быть утешительнее в жизни, чем знать, что твой дом принадлежит тебе и никто его не отнимет? Уж я-то знаю, ведь небо ниспослало мне два прекрасных дома и доброго мужа, упокой, Господи, его душу. У меня есть все, чего хотелось бы женщине, за исключением, разумеется, детишек. Но мне грех жаловаться: я никогда не испытывала нужды в деньгах, хотя вовсе не бесчувственна к чужим трудностям. Например, к вашим, леди. Я давно изумляюсь, как вы умудряетесь обходиться столь малым, в то время как ваш дом неизменно презентабелен и никому не заметно, что вам не хватает жизненно необходимых вещей. Вы всегда хорошо выглядите, с бодрыми улыбками на личиках. И как это только вам удается?
— Наш секрет, миссис Дженкинс, заключается в том, что мы едим лишь раз в три дня, — ответила я.
Миссис Дженкинс хлопнула в ладоши и весело расхохоталась.
— Какая милая шуточка, мисс Джейн, — заметила она наконец, переведя дыхание. — Вы всегда умели управляться со словами. Ой! Сколько времени? Осмелюсь признаться, что мне пора идти, я опаздываю к портнихе… но сперва скажите, вы свободны в четверг?
— В четверг? Полагаю, да, — ответила я.
— Превосходно! Я устраиваю небольшой ужин в честь своих дорогих племянницы, племянника и его жены, которые приедут с севера навестить нас вместе с другом. Они такие милые молодые люди, интересные и воспитанные. Уверена, вы найдете их весьма достойными. Вы, леди, замечательно украсите собой мой вечер. Приглашения доставят завтра. Я буду очень рада, если вы присоединитесь к нам.
— Мы будем польщены, — ответила я.
— Прекрасно. Значит, договорились. В четверг! Не разочаруйте меня! — крикнула миссис Дженкинс на прощание и направилась дальше по улице.
Ее фруктовая шляпа колыхалась на ветру.
В назначенный вечер мы с Кассандрой, облаченные в лучшие белые муслиновые платья, в сопровождении слуги Сэма и лантгорна[29] прошли два небольших квартала до дома миссис Дженкинс. В честь такого случая я больше, чем обычно, уделила внимания волосам: не прикрыла их чепцом, как часто поступала, а премило (надеюсь) переплела со связкой бисерных бус, подходивших к отделке платья. Кассандра надела свой лучший бархатный чепец.
Прибыв ровно в семь, мы сняли плащи в прихожей одновременно с другой парой в вечерних костюмах — гостями намного старше нас, которых мы не знали.
— Интересно, появятся ли здесь наши знакомые? — озабоченно прошептала Кассандра, пока нас вели по лестнице.
— Мы могли бы целый год прожить на стоимость ее наряда, — прошептала я в ответ, стараясь не наступить на шлейф изумительного расшитого стеклярусом вечернего платья, в которое была облачена пожилая леди, шагавшая впереди.
Кассандра сжала губы, пряча улыбку, и мы очутились в прекрасно обставленной гостиной, где нас
