срок с конфискацией имущества, а Леля пригрелась у книжного спекулянта по прозвищу Империалист. Есть в Новосибирске такой гражданин. В настоящее время гастролирует по Уралу, добывает дефицитные книги. Когда вернется, тоже, видимо, сядет на скамью подсудимых. Грехов у него много, да еще из Свердловска в наш ОБХСС поступили дополнительные сведения.
— Почему Империалист?
— На языке книжных спекулянтов «империал» — пятнадцать рублей. Этот барыга дешевле ни одну книгу не продает.
— Так за счет фарцовщиков да спекулянтов Леля и перебивается? Сама не работает?
— Чтобы не схлопотать статью за тунеядство, периодически пристраивается кое-куда на месяц- полтора, но большей частью бьет баклуши.
— Посоветуй, чем вызвать ее расположение.
— Самозабвенно обожает внимание к своей персоне. Сделай вид, что очень тебе понравилась, и Леля разоткровенничается. Умом она не блещет.
— О книгах завести разговор можно?
— Кудряшкина в них ничего не смыслит. Но для затравки можешь спросить любую редкую книгу.
Бирюков встал. Шахматов тоже поднялся. Пожимая на прощанье руку, сказал:
— Будут вопросы — заходи.
Пришлось несколько раз продолжительно нажимать кнопку звонка, прежде чем за дверью послышался раздраженный женский голос: «Подожди!» Через некоторое время дважды щелкнул открываемый замок. В распахнувшейся двери прямо перед Бирюковым появилась высокая пышнотелая девица с шелушащимся поблекшим лицом. Старенькое летнее платье с глубоким вырезом на груди, если учесть крупногабаритную фигуру, было до неприличия укорочено.
— Красавица, хозяин дома? — почти по-цыгански спросил Бирюков.
Девица бесцеремонно смерила его оценивающим взглядом:
— Зачем тебе хозяин?
— Книгу обещал…
— Детектив?
— Нет. «Княжну Тараканову» Данилевского.
— Разыгрываешь?.. Что это за княжна с рабоче-крестьянской фамилией?
— Честное слово, была такая! — поклялся Бирюков и сразу сделал вид, будто удивился: — Вы, кажется, Леля Кудряшкина?!
— Еще что?..
Антон изобразил смущение:
— Да нет, ничего. Ирина Крыловецкая нас как-то знакомила. Помните, я еще в любви вам объяснялся?..
Тонко выщипанные брови Кудряшкиной чуть-чуть дернулись, а серые глаза с напускным равнодушием скользнули по лицу Бирюкова.
— Наверное, в кабаке знакомились?
— Да, в ресторане?
— В каком?
Опасаясь, как бы не назвать такой ресторан, в который Кудряшкина ни разу не заходила, Антон улыбнулся:
— Сами, Леля, вспомните…
— Я кабацких знакомств не запоминаю. — Кудряшкина брезгливо ухмыльнулась. — По пьянке все молодчики мне объясняются, а когда проспятся — ищи ветра в поле. — И вдруг предложила: — Заходи, чего в дверях вытянулся?
Бирюков еле-еле разминулся с Кудряшкиной в узком коридорчике и вошел в просторную комнату, уставленную книжными стеллажами. Рядом с новенькими томами современной литературы стояли старинные издания Гоголя, Льва Толстого, Достоевского и основательно потрепанные комплекты дореволюционных журналов. Все это было расставлено, как приметил Бирюков, в определенной последовательности и, учитывая нынешний книжный ажиотаж, безусловно, представляло большую ценность.
Кудряшкина небрежно предложила Бирюкову стул. Сама села у письменного стола, заваленного номерами «Книжного обозрения», и в упор стала разглядывать Антона.
— Ты кем работаешь? — внезапно спросила она.
— Геологом, — не моргнув глазом, ответил Антон.
— О-о-о!.. — На лице Кудряшкиной появился нескрываемый интерес. — Вадьку Фарфорова знаешь?
— Конечно. Ирины Крыловецкой муж.
— Вместе вкалываете?
— Нет, я в другом управлении.
— Денег столько же зашибаешь, как Вадим?
— Не меньше.
— Значит, шикарно живешь?
— Как сказать… Не бедствую.
— А Ирку откуда знаешь?
— В ресторане познакомились.
— Вот лошадь! — Кудряшкина скривила тонкие губы. — Богатого Фарфорова на себе женила, да еще других по кабакам подбирает.
— Мы с Ириной по-хорошему знакомы…
Кудряшкина лениво махнула рукой:
— Толкуй мне басни дедушки Крылова. Будто я не знаю кабацких знакомств. — И вдруг без всякого перехода спросила: — Слышь, геолог, у тебя толковые знакомства есть?
— С кем?
— Понимаешь, до зарезу надо к зиме раздобыть дубленку. Есть у тебя кто из знакомых, чтобы по госцене такое дельце провернуть?
— Надо подумать…
— Что рядишься? Не бесплатно прошу, за деньги. Или, может, хороший полушубок достанешь? Геологам ведь дают полушубки.
— Они самим нам нужны.
— Это дураку понятно. Сделай, если я тебе нравлюсь. Жене своей небось толковые вещи достаешь…
— Я не женат.
— Ой, мама моя!.. — Кудряшкина расхохоталась. — Все вы, соловьи-разбойники, не женаты, когда с девушками заигрываете.
Антон тоже засмеялся:
— Серьезно, Леля, говорю. Работа такая, что не до женитьбы. Сплошные командировки.
— Ну и что? Вадька Фарфоров тоже из командировок не вылазит, а ведь подженился на молодячке.
— И теперь локти кусает…
— Не все же такие наглые лошади, как Ирка. — Кудряшкина скосила глаза в висящее на стене зеркальце и кокетливо улыбнулась Антону. — Вот я, например, если выйду замуж за хорошего человека, стану верной ему, как преданная собака.
— Вы разве не замужем?
— Понятно, нет. Стерегу квартиру, пока эрудит-книголюб по своим делам рыщет. Вернется — уйду отсюда совсем. В белых тапочках я таких мужей видала.
— Ирина, по-моему, тоже от Фарфорова ушла. Сегодня Вадима встретил — расстроен ужасно.
— Так лопуху и надо!.. Я ж ему русским языком сказала, где Ирку искать. Поехал бы в райцентр, всыпал бы ей как следует и на полном серьезе пригрозил, что выгонит из дому. Ирка мигом бы того
