Не всегда и не все, во всяком случае, не сразу, неопосредованно, решает экономика. В конце концов, победу добывают на поле боя.
Был ли Гитлер слабее Сталина? Нет, конечно. Современники, не сговариваясь, в предстоящем столкновении отдавали предпочтение немцам. Да и сейчас представляется вполне очевидным — на 22 июня 1941 года в военном отношении Гитлер был сильнее. Дойти до Волги позволил ему не столько внезапный, страшной силы первый удар, сколько именно общее военное превосходство.
Отчего же он был, в конце концов, остановлен и разбит нами? Бывают в истории нации моменты, когда само ее существование ставится под сомнение. Возможно, это высокие слова, но именно так было и с нами. Проснулось самосознание народа, вместе с ним пробудились те внутренние его силы, которые даже Сталину не дано было истребить. Когда все висело на волоске, войска… не отступали. Без танков, без артиллерии, без прикрытия с воздуха погибали, но не пропускали фашистов. И не из-за заградотрядов за спиной, хотя одно, конечно, не исключало, другого. Танки с черными крестами на башнях в яростных атаках то тут, то там вдавливались в нашу оборону, но пробить ее, как прежде, уже не могли. И горели, горели… А время работало не на немцев, оно никогда не работает на агрессора.
Конечно же, выиграть войну позволили в том числе и определенные технические и военные традиции, и высокий промышленный потенциал. Но уцелеть в первый год удалось лишь благодаря тому, что постоять за свое Отечество поднялся осознавший нависшую смертельную угрозу народ[316]. Этого не учли блестящие немецкие генералы, да разве можно подобный фактор учесть? Это дает право и обязывает называть самую страшную из войн — Отечественной.
Если бы она таковой не являлась, Гитлер бы не проиграл. Другое дело, что сделал великую войну Отечественной не в последнюю очередь именно он. Рискну высказать крамольную мысль. Не будь фашистское вторжение столь жестоким, не имей оно целью физическое уничтожение большей части населения страны и натурализацию оставшихся, не было бы и столь яростного сопротивления. Ведь не секрет, что на Западной Украине жители встречали немцев цветами, не секрет, что партизанское движение приобрело свой размах далеко не сразу, не секрет, что солдатскую лямку в Вермахте тянули сотни тысяч бывших советских граждан[317]. Конечно, большинство из них таким способом выбирались из концентрационных лагерей, спасая свою жизнь. Я не оправдываю этих людей, пытаюсь лишь поставить на их место себя.
«Тому, кто не голодал, как наши военнопленные, не обгладывал летучих мышей, залетавших в лагерь, не вываривал старые подметки, тому вряд ли понять, какую необоримую вещественную силу, приобретает всякий зов, всякий аргумент, если позади него, за воротами лагеря, дымится походная кухня и каждого согласившегося тут же кормят кашею от пуза — хотя бы один раз! хотя бы в жизни еще один только раз!»[318]
Впрочем, были и национальные добровольческие антисоветские формирования, находились люди, пользующиеся случаем отомстить, находились и бессребреники, отдававшие жизнь ради порочно-святой, в данных обстоятельствах, идеи борьбы со сталинским режимом. Так уж распорядилась история, так уж предопределено им было — сражаться не с диктатором, но с собственным народом, диктатором предводительствуемым…
Если бы Гитлер боролся не с советским народом, а со сталинской кликой, если бы решился отнестись к зарождающемуся, пронизанному противоречиями русскому антибольшевистскому движению как к равноправному союзнику, он имел бы шанс[319]. Но… тогда Гитлер не был бы Гитлером — зверем в облике человеческом. К тому же уничтожение сталинского режима отнюдь не являлось для него самоцелью. Гитлер собирался уничтожить большую часть населения Советского Союза!
В. Суворов приводит и такое «доказательство». Гитлер не готовился к войне с Советским Союзом. Вернее, не готовился к зимней войне. Вот что он пишет:
«Голиков[320] докладывал Сталину, что Гитлер не готовится к войне против Советского Союза. Оказывается, Голиков докладывал Сталину правду. Гитлер действительно к войне против Советского Союза не готовился.
Голиков знал, что Сталин документам не верит… поэтому, считал Голиков, надо найти какие-то ключевые индикаторы, которые безошибочно покажут момент начала приготовлений Гитлера к войне против Советского Союза. Голиков такие индикаторы нашел. Всем резидентам ГРУ в Европе было приказано следить за баранами, внедрить свою агентуру во все ключевые организации, прямо или косвенно связанные с «бараньей проблемой»… Голиков дважды в день получал сведения о ценах на баранье мясо в Европе.
…Советская разведка начала настоящую охоту за грязными тряпками и промасленной бумагой, которую солдаты оставляют в местах чистки оружия….
Кроме того, через границу легально и нелегально в гораздо больших количествах, чем обычно, переправлялись керосиновые лампы, керогазы, примусы…
Все это анализировалось сотнями советских экспертов… а Голиков докладывал Сталину, что Гитлер подготовку к вторжению в СССР еще не начинал, а на всякие концентрации войск и на документы германского Генерального штаба внимания обращать не следует.
…Важнейшим элементов готовности Германии к войне против Советского Союза являются бараньи тулупы… Он тщательно следил за европейскими баранами. Он знал совершенно точно, что, как только Гитлер действительно решит напасть на СССР, он должен отдать приказ на подготовку операции. Немедленно Генеральный штаб даст приказ промышленности начать производство миллионов тулупов… Несмотря на войну, цены на баранье мясо должны дрогнуть и пойти вниз из-за одновременного уничтожения миллионов животных…
Голиков считал, что для войны в СССР германская армия должна использовать новый сорт смазочного масла для своего оружия. Обычное германское масло застывало на морозе… Советская экспертиза грязных тряпок показывала, что Вермахт пользуется своим обычным маслом… Советские эксперты следили и за германским моторным топливом. Обычное германское топливо на морозе разлагалось на несгораемые фракции[321]. Голиков знал, что если Гитлер решится, несмотря ни на что, на самоубийственный шаг воевать на два фронта[322], то он… должен отдать приказ сменить марку производимого жидкого топлива… Именно образцы германского жидкого топлива советская разведка переправляла через границу в зажигалках, фонарях и других подобных предметах»[323] .
Прошу у читателей прощения. Столь пространный отрывок привожу, чтобы подчеркнуть всю абсурдность посылов. Вдумайтесь, концентрацию в приграничной полосе без малого двух сотен вражеских дивизий ГРУ игнорировало. Да и неудивительно, сотни разведчиков и аналитиков торговали бараниной и переправляли по цепи зажигалки и примусы в промасленной бумаге. Потому, получается, и советские зенитчики не приветствовали немецкие самолеты-разведчики салютом по плоскостям. Цены-то на баранье мясо все не падали, летайте, ребята, высматривайте все хоть до Урала. Это же не в военных целях, это же нам не угрожает.
Понятно, что в сравнении со мной В. Суворов имеет решающее преимущество — будучи еще советским разведчиком, В. Резун имел доступ к архивам ГРУ. Но тем не менее… где же доказательства всего вышеизложенного? А доказательство одно — Сталин Голикова не наказал. Ну, прошляпил тот 22 июня, с кем не бывает? Зато рассуждал логически, зажигалки через границу переправлял. Что пять с половиной миллионов человек ждали лишь сигнала, что снаряды уже складировались у наведенных на цели орудий, что самолеты и танки уже заправились — все это якобы Голиков знал, но во внимание не принимал[324]. Ведь поголовного уничтожения европейских баранов не наблюдалось. «Это все доказательства?» — поинтересуется читатель. Все…
Ну ладно, поверим В. Суворову на слово и примем за аксиому тот факт, что Гитлер миллионы тулупов для нужд армии не закупал, о морозостойком смазочном масле и моторном топливе не позаботился и вообще к зимней войне не подготовился. Разве из этого следует, что Советский Союз в разгар лета был от
