произнесла ни слова, и Дэймон продолжил уже более спокойно:
– Думаю, тебе будет нелегко простить меня за то, что случилось два года назад.
– Это почему же вы так думаете? – пылко прервала его Элеонора. – Только потому, что вы сделали из меня посмешище, превратив в женщину, достойную жалости в глазах всего света? Ну что вы! Моему великодушию не будет конца!
– Никто бы не подумал о тебе как о человеке, достойном жалости, Эль.
Она натянулась как струна, услышав, что он опять произнес это имя – Эль.
– Мне бы хотелось, чтобы вы не называли меня этим дурацким именем. Теперь вам следует обращаться ко мне «леди Элеонора».
– О да. Я слышал, что Маркус обратился к принцу с прошением произвести тебя из статуса сестры барона в ранг сестры графа. Очень хорошо. Тогда, моя дорогая леди Элеонора, не могли бы вы удостоить меня непродолжительной аудиенции?
Благодушие Дэймона начинало действовать ей на нервы.
– И о чем мы с вами будем беседовать во время этой аудиенции, лорд Рексхэм? О, вам вовсе не нужно извиняться за то, что вы низко повели себя два года тому назад. Все позади, с прошлым покончено, и я уже больше об этом не вспоминаю.
Пока она врала, Дэймон оставался невозмутимым, лишь внимательно изучал ее лицо.
– Я сожалею, что тогда причинил тебе боль, Элеонора, но я искал встречи с тобой сегодня вечером не для того, чтобы просить прощения.
– Вот как? Тогда к чему было пускаться на все эти хитрости?
– Я рассчитывал на перемирие. И больше ради тебя, чем ради себя.
– Ради меня? Как это понимать?
– Я не хочу, чтобы твоя репутация страдала из-за моих прошлых грешков, поэтому надеялся, что мы сможем избежать неловкости, когда придется встретиться на публике в первый раз.
Если ты решишь просто не замечать меня, это даст еще больше поводов для сплетен.
– Согласна. Мы можем вежливо беседовать друг с другом, встречаясь в обществе.
– Думаю, сегодня вечером мы могли бы пойти еще дальше. Может быть, ты не откажешься станцевать со мной один танец? Простой контрданс, ничего более, – поспешил добавить Дэймон, заметив, как сузились глаза девушки.
– С какой стати я стану с вами танцевать?
– Чтобы утихомирить публику и не дать ей пищи для сплетен.
– Как раз наоборот, если я приму ваше приглашение, это подольет масла в огонь, и все будут думать, что у нас снова начался роман. Нет, Дэймон, я не вижу смысла укорачивать дистанцию между нами. Однако могу сказать, что, когда бы мы ни встретились, я не стану нарочито игнорировать вас. А сейчас, если это все, то…
– Останься еще ненадолго.
Произнесенная негромко фраза не звучала как требование, однако Элеонора заколебалась. Соблазн побыть еще немного наедине с Дэймоном был огромен, хотя ей и было страшновато рядом с ним, особенно ночью.
– Я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел меня вместе с вами… – начала она.
– Мы можем это исправить.
Окончательно смутив Элеонору, Дэймон взял ее за локоть и потянул на несколько ярдов от выложенной гравием дорожки куда-то за фигурно подстриженный тис, туда, где было совсем темно.
Девушка не противилась, хоть в глубине души и понимала, что стоило бы. Возможно, Дэймон действительно был прав, и было бы лучше провести их первую встречу наедине, чтобы избежать неловких моментов во время последующих встреч на публике. Но все равно оттого, что происходило теперь, она была не в восторге.
– Я не понимаю, чего вы добиваетесь, – раздраженно произнесла Элеонора. – У нас вряд ли есть что сказать друг другу.
– Мы можем рассказать о двух годах, проведенных вдали друг от друга.
«Я ничего не желаю знать», – думала Элеонора. Она не хотела вникать в то, что Дэймон делал во время своего отсутствия, с какими женщинами он встречался, или вспоминать, какой одинокой и заброшенной она себя чувствовала, когда он уехал. Несмотря на это, она задала вежливый вопрос:
– Насколько я знаю, вы путешествовали по Европе?
– Большую часть времени да. Преимущественно по Италии.
– А в Англию возвратились, чтобы остаться?
– По крайней мере, на какое-то время. Мне нравилось путешествовать, хоть я и ловил себя на мысли, что мне очень хочется домой.
В душе Элеоноры вдруг шевельнулось чувство зависти. Она всегда мечтала о дальних странствиях. Но если бы незамужняя девушка отправилась в кругосветное путешествие, это расценивалось бы как нечто совершенно неподобающее, особенно с точки зрения ее тетушки. Кроме того, Европа считалась крайне небезопасной, пока три года назад войска Наполеона не потерпели поражение. Но Элеонора надеялась, что однажды ее мечта осуществится, и она сможет увидеть не только Англию.
Дэймон вновь смутил Элеонору, потянувшись рукой к ее лбу и дотронувшись до темного завитка. На мгновение девушке показалось, что он намеревается поправить узкий шелковый обруч с голубыми страусиными перьями, который украшал ее волосы и гармонировал с платьем нежно-небесного цвета из люстрина, перевязанным под грудью лентой и покрытым сверху серебристой сеткой.
– Твои восхитительные волосы… Зачем же ты их обрезала? Этот вопрос застал Элеонору врасплох. Ее лицо обрамляли черные, цвета воронова крыла короткие завитки. Это было очень модно, однако на самом деле она подстриглась в знак протеста, ведь Дэймон утверждал, что ему нравятся длинные волосы.
– А вам какое дело, милорд? – насмешливо парировала девушка. – Вас не должно волновать, какую длину волос я предпочитаю.
– Ты права.
Невольно пожав своими широкими плечами, он вдруг сменил тему разговора.
– Как поживает Маркус?
Элеонора с облегчением вздохнула. Ей было бы намного легче, если бы Дэймон говорил только о том, что касалось ее брата.
– Очень хорошо.
– Я слышал, прошлым летом он женился.
– Да. Сочетался браком с мисс Арабеллой Лоринг из Чисвика. Сейчас они во Франции, в Бретани, наносят визит матери Арабеллы вместе с ее младшими сестрами, которые тоже недавно вышли замуж. Полагаю, вы знаете их мужей? Это герцог Арден и маркиз Клейбурн.
– Да, я отлично их знаю. – Дэймон сделал паузу. – Странно, что все трое решились на брак так внезапно. Я думал, что они убежденные холостяки.
– Это не заразно, не волнуйтесь.
Ее колкое замечание вызвало улыбку на лице Дэймона.
– Уж поверь мне, меня исцелили от желания жениться. Элеонора прикусила губу, услышав в его словах явный намек на то, что именно она тот самый человек, который излечил его от мимолетного безумия.
Последовала продолжительная пауза. Лицо Дэймона исказила гримаса, по которой можно было догадаться, что он сожалел о неосторожно сказанных словах.
И он заговорил более серьезным тоном:
– Я слышал, что ты обручилась сразу после того, как я покинул Англию, но, говорят, эта помолвка продлилась недолго.
Элеонора вздернула подбородок, готовая защищаться.
– Так оно и было.
Она быстренько расторгла вторую помолвку, на которую согласилась скорее в знак протеста и из-за душевной боли, но почти сразу же пожалела об этом шаге.
– Я решила, что совсем не хочу выходить замуж по расчету. Ведь я не любила его, а он рассчитывал на взаимность.
